В «Красном зале» Горного института прошла дискуссия Гражданского форума на тему «Информационная открытость государства: гарантии и эффективные способы ее обеспечения». Вел ее Алексей Симонов (сегодня по этой же теме в Центральном Доме Журналистов состоятся два круглых стола «Информационная открытость как основа социального партнерства» и «СМИ и общество»).

Суть дискуссии, вероятно, можно свести к вопросу кто, кому, что? То есть, кто эту самую информационную открытость должен обеспечить, кому она предназначена и что под этим понятием вообще скрывается.

Именно в таком теоретическом ключе и началось это мероприятие. После вступительного слова ведущего известный специалист по теории СМИ Иосиф Дзялошинский предложил вниманию присутствующих (а таковых было около 200) шесть вопросов, которые, по его мнению, являются ключевыми.

1. Кому в России вообще нужна информационная открытость власти? Не нужна они ни власти, ни большинству населения, а если кто-то до нее охоч, так это только общественность, экспертное сообщество и средний бизнес, всего - примерно 25 процентов граждан.

2. Что понимать под информационной открытостью власти? Это когда информация наличествует в сохранности и доступна. Кроме того - присутствует «механизм, который в автоматическом режиме обеспечивал бы общественность информацией«, а также - система ответов власти на вопросы и запросы.

3. На основании каких критериев можно говорить об открытости власти? Исходя из уровня информированности граждан. Основываясь на количестве отказов в предоставлении информации. Измеряя ресурсы времени и денег для добывания информации (имелись в виду платные информаторы). А еще - по утверждению докладчика - уровень информационной открытости можно измерить индексом. Некий индекс в пределах пятибалльной системы фиксирует открытость каждого отдельного властного института. Докладчик даже сообщил данные по разным ведомствам (как он эти цифры получил - не открылся), из которых следовало, например, что в последние годы открытость понижается: если в 1991 году он оценивал законодательную власть на 3,2 балла, то теперь всего на 2.4).

4. Кто виноват? То есть, какие факторы влияют на уровень открытости власти? Негативное отношение руководства, плохое качество нормативной базы - 70 процентов законов в этой области противоречат друг другу. Например, Закон о Гостайне и Указ президента о той же гостайне.

5. Кто должен бороться? Некие неназванные эксперты сообщили докладчику о том, что 43 процента населения считают, что бороться должны СМИ, «которые могу быть каналом, но чаще - дымовая завеса«, а 37 процентов полагают, что - некоммерческие организации третьего сектора.

6. Что нужно делать? А требуется доктрина информационного развития. Закон прямого действия, который бы определил, кто кому и что должен давать. Еще надо привести в порядок информационное законодательство. Создать алгоритм взаимодействия структур гражданского общества с властью. СМИ же должны помнить, что они public service, а не просто погулять вышли - иными словами, что у них есть долг по информированию общественности о действиях власти, так что - хочешь не хочешь, а про бюджет писать надо. Потому что есть ответственность перед людьми.

Разумеется, после этого изложения тянет задуматься над отдельными пунктами схемы (как, интересно, можно измерить количество отказов в предоставлении информации? А если у министра спросят, сколько он получает или, скажем, изменяет ли жене?), но не в этом пафос. А в том, что дискуссия удалась. Выступившие далее министр печати Михаил Лесин и глава Медиа-Союза Александр Любимов приложили теорию. К практике.

Г-н Лесин сказал, что сегодня от всех подряд чиновников нереально требовать 100-процентного понимания того, чего от них хотят представители общественности. Он не согласен с тем, что законодательство не предоставляет возможности для получения открытой информации. Он не согласен с тем, что чиновники плюют на Конституцию. Он решительно не может понять, каким образом г-н Дзялошинский рассчитывает свой «индекс открытости» и, мало того, не понимает, почему лично он должен кому-либо рассказывать что-либо в процессе подготовки решений, ответственность за которые лежит на нем лично. При этом, по мнению г-на Лесина, у СМИ действительно имеются серьезнейшие проблемы - с одной стороны, уровень их коррумпированности превышает все нормы, а, с другой, - они все еще как маленькие дети, которые не в состоянии добиться своей независимости, прежде всего экономической, без которой иной независимости и не будет. Никакая доктрина развития ничего не решит. Говорить, что все плохо - нельзя. Что все хорошо - тоже нельзя. Проблема открытости - из решаемых медленно, потому что это вопрос и о культуре. В том числе - о культуре потребления информации (на ТВ только 25 процентов зрителей смотрят информационные программы и то - не долее 13 минут). И «механически» дискутировать на эти темы не имеет никакого смысла.

После всего этого начались «серийные» выступления участников, в основном - региональных журналистов. Увы, по большей части они сводились к отчетам о проделанной работе в свете положения на местах - небезынтересно, но не совсем по теме. Хотя, разумеется, взаимоотношения региональных журналистов с региональным же начальством определенно мог бы составить подраздел этой темы.

Что же касается г-на Любимова, то констатировал, что совершенно объективно существуют две корпорации (журналисты и чиновники), находящиеся в естественном соперничестве по части овладения информацией. Соответственно, журналистам и не следует ждать от чиновников какой-то специальной помощи, поскольку, собственно, это именно журналистская работа - добывать информацию, а ее нигде в мире так просто не раздают. Это по определению конфликтная система отношений, которая столь же конфликтна и на Западе. И единственное, что в этой истории возможно - какое-то разумное кооперирование, для чего журналистам следовало бы поменять стиль общения и с властью, и между собой. Да и вообще - хорошо бы не брать на себя ответственности говорить за всех подряд. Резюме г-на Любимова было таким: «Свобода слова - не для журналистов, а для граждан«.

В этот момент г-н Дзялошинский, автор исходной схемы, заявил: «Причем тут журналисты? Речь идет об открытости власти! Речь идет о создании государственной системы информирования!«

То есть основной конфликт был сформулирован. Власть, информационная открытость, СМИ, государственная система информационной открытости. Кажется, составление такого букета проблем уже было достаточным результатом мероприятия.

И эту совокупность уже можно слегка (экспертно, разумеется) исследовать.

Прежде всего - как себе представить государственную систему информирования? Надо полагать, что г-н Дзялошинский именно ее имел в виду, упоминая механизм, который в автоматическом режиме обеспечивал бы общественность информацией. Понять, что это за робот, что он считывает и, соответственно, кому автоматически пересылает эти гигабайты, не представляется возможным. Поэтому сузим проблему до трех - вынесенных в самое начало - вопросов: кто, кому, что?

Кто - со стороны власти - должен заниматься представлением этой самой информации в автоматическом режиме, демонстрируя открытость власти? Что за каторга такая? Существуют пресс-службы, официальные документы все чаще можно увидеть на официальных сайтах. Но, наверное, это не государственная система информирования. Всегда будет хотеться чего-то еще.

Кого информировать? А кого надо информировать в столь тотальном объеме? СМИ? Со СМИ более-менее понятно, но это - их работа (уж как справляются), а «госсистема информирования» предполагает некую общественность, которая, значит, не может смириться с той информацией, которую можно найти в СМИ. Но информации море... Хорошо, допустим, что имеются в виду некие жареные тайны, с которыми упорно не хотят расставаться представители, скажем, прокуратуры. То есть не то, чтобы по закону не положено, а просто не хотят: не демонстрируют добрую общественную волю. В таком случае требование открытости означает мощную общественную работу по части развития утечек и института «источников, близких к...» Разумеется, и то и другое имеет тенденцию развиваться вовсе не в ответ на чаяния общества. Есть еще и третий вариант, когда некто злонамеренно скрывает от общества что-то важное. Но г-н Лесин в курилке честно говорил журналистам: «Хотите меня поймать на чем-то? Ловите!». Имея в виду, что или заниматься делом, например - обращаясь в суд, или - бессмысленно жаловаться на всех углах.

Что есть та информация властных структур, которая должна стать открытой?

Тот же г-н Лесин недоумевал: вот получил он «мэйл» от коллеги-министра, что же, и этот «мэйл» надо выкладывать в открытый доступ? То есть, самое время наконец-то определиться с понятиями.

И вот это представляется основным пунктом данной истории (г-н Любимов даже сказал в камеру ОРТ, что, по его мнению, сама эта дискуссия является главным пунктом всего Гражданского форума). То есть - что такое информация, которая является предметом данного обсуждения? То есть, содержащая тот некий набор действий власти, который следует передать обществу.

И вот тут возникает впечатление, что в обществе до сих пор кое-где предполагают, что в какой-то тайной комнате Кремля (Старой площади) есть тайная полка, на которой лежит некая тайная-тайная папка, в которую всякий день складывается самая тайная и полная информация обо всем на свете - в пределах компетенции властных структур РФ, разумеется...

Конечно, очень жаль, что это не так. В действительности весьма трудно понять, что такой информационный пакет возможен. Даже формирование требований, технического задания к подобной сводке - нетривиальная работа. В любом случае для формулирования подобных требований необходима, что ли, договоренность по умолчанию, суть которой в том, что конфликт интересов власти и общества по информационному поводу не является строго антагонистическим. Что, в общем, реально.