Для всех, кто хоть немного знаком с современной музыкальной ситуацией, один только перечень имен и названий юбиляров этого вечера звучит как героическая музыка. Композитор Владимир Мартынов и скрипачка Татьяна Гринденко едва ли не самые принципиальные фигуры в актуальном музыкальном ландшафте, без них на вид, на слух и по сути он был бы совсем другим. Так же как без «Ансамбля старинной музыки» Татьяны Гринденко, которому исполнилось 25 лет, и без того же ансамбля, но под другим, концептуальным названием Opus Post (ему, по официальным подсчетам, только пять). При этом один ансамбль играет старинную музыку, другой -- современную, но так же, как сложно провести грань между двумя брендами, в случае Мартынова и Гринденко грань между старинным и новым музицированием поставлена под сомнение.

Истовый исполнитель мартыновской музыки, в прошлом -- лауреат конкурса имени Чайковского, ученица профессора Янкелевича Татьяна Гринденко упрямо нарушает окаменелые правила традиционных концертных практик, устанавливая, прямо-таки насаждая свои и мартыновские, провоцируя окружающих на участие в этих противоправных действиях. Парадоксальная концепция Мартынова (исследователя древних музыкальных текстов, ученого, композитора, автора видеоинсталляций и пр.) -- «о смерти композиторства и исполнительства» и «о создании нового сакрального пространства» (чем, собственно, и занимается Opus Post) -- здесь является отправной точкой. Идеология «постопусной» музыки («цель которой не выражение и переживание реальности, а пребывание в ней, где «контекст» иной раз важнее, чем сам «текст») столь же строга и бескомпромиссна, как тоже бескомпромиссны, но свободны и неочевидны возникающие вокруг и по ее поводу проекты.

В них утверждается красота и сила контекста (иначе не могли бы возникнуть некоторые спектакли Любимова на Таганке, Анатолия Васильева в «Школе драматического искусства», проекты Ильи Эйпельбаума, мультимедийные акции и новые записи с группой «Аукцыон», Леонидом Федоровым, Владимиром Волковым, Дмитрием Приговым, Владимиром Тарасовым, Львом Рубинштейном), но все же и сами тексты остаются важны, располагаясь в диапазоне от мучительно сложного до гипнотически прекрасного.

Такой текст, предварив его «Любовными мадригалами» Клаудио Монтеверди в исполнении «Академии», сопрано Галины Мурадовой и барочного мастера тенора Марка Таккера, и сыграли на юбилее в зале Чайковского. Опера «Упражнения и танцы Гвидо», посвященная тысячелетнему юбилею изобретателя современной нотации Гвидо Аретинского, была написана в конце 90-х по заказу изящного Фестиваля сакрального искусства в маленьком немецком Локкуме (в течение нескольких лет там звучала новейшая и раритетная русская музыка, ставились спектакли, шли семинары) и там же была впервые исполнена (из-за небольшой накладки не вполне даже целиком). В Москве она до сих пор не звучала.

«Упражнения и танцы Гвидо» -- одно из самых «упрямо-концептуалистских» сочинений Мартынова. В нем мало «сладкого» (под маской «красивой музыки» соблазняющего как искушенных, так и невзыскательных слушателей), мало мультимедийной игры. Это почти что чистая концепция в звуке -- приключения гаммы длинною в час концертного времени или десять веков музыкальной истории. Речь тут идет (если «купиться» на предлагаемый нам сюжет) о реальной встрече Гвидо Д'Ареццо и Папы Римского, разрешившего использовать новую гвидовскую нотацию (пять линеек, шесть -- на тот момент -- нот), что повлекло за собой целую историю европейской музыки, музыки авторского самовыражения. Сюжет музыкальный -- это хоровые распевы, растаптывания гаммы, теноровые арии (тот же топот непослушных нот, в которых мерещится призрак бельканто), дуэты как схема жанра (юбилейные юбиляции) и зыбкие оркестровые ритурнели -- оперный наигрыш, непременно снова обрушивающийся в хоровую архаику. Под конец -- вызывающие оркестрово-органные танцы (нечто вроде грозного архаического вальса) и истончающееся, улетающее к небесам бряцание челесты. Трактат Бонавентуры о шести ступенях восхождения души к Богу (соответствующих в свою очередь шести нотным ступеням Гвидо) таким образом доводится до финальной точки, а если кто и не обратил внимания на главных персонажей оперы (это стили Монтеверди, Моцарта и Россини), то в любом случае все так или иначе совершили некое нелегкое восхождение. Опера-акция об истории, написанная средствами избегания-преодоления традиционных сюжетных формул как представителей течения времени (в частности, с помощью топчущейся минималистской формы с концептуалистским секретом в конце), -- это, конечно, не греческая трагедия в интерпретации флорентийской академии, но манифест. Веселый и суровый одновременно. Настойчивое прощание вместо инерции истории.

Исполнители -- кроме ансамбля Opus Post еще Камерный хор Льва Канторовича «Духовное возрождение», витиевато-истовый Марк Таккер, сопрано Яна Иванилова и Татьяна Моногарова (та самая Татьяна из нового «Евгения Онегина» Большого театра в постановке Дмитрия Чернякова) -- справились превосходно. Показав в исполнительстве и музыке не только все тонкости концепции, структуры и фактуры, но и всю трудную героику старого оперного и нашего мутного времени. И всю жизнь, и любовь, коим посвящены как открывавшие концерт мадригалы Монтеверди, так и строгие практики ансамблей Гринденко и сочинений Мартынова.