Приношу искренние соболезнования всем, кто угробит энное количество минут на прочтение нижеследующей рецензии. Ничего нового и интересного в ней нет (и быть не может), а время, которое уйдет на знакомство с предложенным текстом, стоило бы потратить с большей пользой (выпить кофе, принять душ, позвонить приятелю, подумать о вечном и т.д.). Единственным утешением может служить лишь тот бесспорный факт, что изготовление «продукта» отняло у меня больше времени и сил, чем вы потеряете при его потреблении. Увы, такая «компенсация» сгодится лишь тем, кто способен почувствовать хотя бы легкую радость от неприятностей, постигших стороннего человека. Поэтому перед всеми прочими читателями чувствую себя особенно виноватым. Какое нормальному человеку дело до печалей штатного литературного обозревателя! Любишь кататься -- люби саночки возить. Ладно бы только писать (дураково дело нехитрое), так ведь перед этим пришлось прочесть 408 страниц (20,28 условно печатных листов), заполненных очередным романом Виктора Пелевина «Ампир В», (Empire V -- М., «Эксмо»).

Окружающим нас миром владеют летучие мыши. Их цивилизация некогда получила планету для прокорма. (Или была заточена в этой темнице, что, как понимает грамотный пелевиноглот, ровно то же самое.) Нетопыри поначалу деликатно потягивали кровушку динозавров. Когда громадины вымерли, хозяевам Земли пришлось пораскинуть мозгами. После ряда экспериментов они вывели специальное животное (самое подлое и противное из всех возможных), заточенное исключительно на добывание денег. Это животное называется человеком. В результате его деятельности (добывание денег и их трата, предполагающая новое добывание, -- и так до скончания времен) выделяется некая, скажем, тирьям-дырьямция (словцо не хуже пелевинских), которой кормятся гуманные и благородные летучие мыши. Причиняя человеку не больше зла, чем оный «венец творенья» (ха!) -- коровам, свиньям и прочим курям-гусям, которых он вывел, подражая хозяевам. Адаптируясь к новым условиям, бывшие летучие мыши вселяют свою божественную сущность в тела наиболее перспективных людей. (Самых лучших, самых худших -- нужное подчеркнуть; откуда вообще берутся в людском племени индивидуальности -- не спрашивать.) Это и есть вампиры. Для управления людским скопищем используются халдеи (вавилонские жрецы или, что то же самое, кабацкие холуи). Халдеи, как и вампиры, понимают что к чему, но хозяевам служат верно, манипулируя прочим человечеством при помощи гламура и дискурса, которые суть одно и то же. (Что это такое, в общем понятно, а реферировать «сократические» диалоги слишком скучно.) В «повести о настоящем сверхчеловеке» (подзаголовок книги) герой-рассказчик докладывает (неизвестно кому; возможно -- вечности, которая только и достойна быть его адресатом), как он карабкался и наконец вскарабкался на такую высоту, выше которой лишь та, что будет сконструирована в следующем романе.

Поскольку даже пьяному ежу (не говоря о дегустаторах пелевинского гламурного дискурса) понятно, что «верх» и «низ», «добро» и «зло», «высшее знание» и «абсолютное невежество» суть понятия взаимозаменяемые, не только можно, но и должно перевернуть сковородку. Получится примерно вот что. Герой-рассказчик рапортует своим двойникам (иных людей не бывает в принципе), то есть закомплексованным, завистливым и трусливым пакостникам, как он погрузился в такую грязную лужу, мельче и поганей которой лишь та, что разольется в следующем романе. Человечество (вариант -- русский народ; вариант -- постсоветское общество; вопрос об эквивалентности всего всему не рассматриваем в силу его тривиальности) от веку (вариант -- всегда в России, вариант -- последние лет двадцать) способно лишь зарабатывать и тратить. Большая часть -- бездумно (но оттого не менее подло). Меньшая (халдеи) -- сознательно, одуряя для того прочий сброд дискурсным гламуром (тем, что на гламурном дискурсе именуется «религией», «метафизикой», «наукой», «искусством» и прочей «культурой»). Самые же крутые -- вампиры. «Халдеистее» халдеев они потому (и только потому), что назначили себя вампирами (а дурни-халдеи поверили). При такой интерпретации мы получим «абличительный» опус, раскрывающий недотепам (халдеям? дойным людишкам?) глаза на изначальную мерзость человека, фальшь мировой культуры (гламура-дискурса), идиотизм русского народа и скотство сегодняшней житухи. Гламурный характер пелевинского дискурса должен подтвердить тезис о неизбежности торжества дискурсного (или дискурсивого?) гламура. А если вы скажете, что знакомы с врачом, который лечит, учителем, который учит, строителем, который строит, бизнесменом, который нечто производит и обеспечивает работой (а не ее имитацией) других людей, мужчиной (женщиной), который (которая) любит жену (мужа), то вы тоже лишь укрепите непобедимый гламур-дискурс, мороча народцу голову баснями, что могут вызвать лишь озлобленную зависть, и одновременно повышая собственный статус (все, мол, в дерьме, а мы с корешами -- в белых фраках), что тоже отзовется завистливым озлоблением.

Мысля о природе человека (русского человека, моих современников -- хоть старших, хоть сверстников, хоть младших) иначе, с особым цинизмом изрекаю дискурс-гламурное резюме в двух пунктах.

Первое. Я знаю писателей (и не так мало), которые пишут книги не для того, чтобы за ними бегали фотографы и репортеры (снимки и интервью Пелевина, как всем известно, появляются в СМИ против его воли -- несчастный супермен тут пасует), не для того, чтобы дивить «пипл» бородатыми кавэнными приколами, пересказами популярных брошюр и глумлением над этим самым «пиплом», не для того, чтобы их нетленка исхищалась неведомыми «фанатами» и вывешивалась в Сети до появления книги (что, как и всякая имитация скандала, повышает окупаемость продукта), не для того, чтобы «Вестник мирового правительства» оповещал с эксмошной задней обложки «Толстой и Достоевский нервно курят!», не для того, чтобы срубить бабла и выйти в вампиры, тем самым «расширив зону внутренней свободы», -- они пишут, потому что им есть что сказать, потому что писательство -- их проклятье, счастье и судьба, потому что в гробу они видали дискурс, гламур, халдеев и вампиров, потому что они -- при всех своих грехах, пороках и заблуждениях -- действительно свободные и наделенные даром люди.

Второе. У нас -- свобода. А это субстанция опасная. Хочешь быть сверхчеловеком, вампиром, халдеем, скотом, рабом -- будь им. Никто не запрещает.