Русского художника по-прежнему вдохновляет помойка и дача.

На даче - творческая обстановка, релакс, цветочки, травка, тишина и птичье пение. На помойке -- кладезь всего, что можно пустить на художественное перепроизводство. «Трофейные фильмы» Ольги и Александра Флоренских, показанные в Государственном центре современного искусства перед открытием выставки «Русский трофей», сняты как раз таки на дачном крыльце. А экспонаты сконструированы из различного выброшенного хозяйственного «антиквариата» или предметов, добытых чуть ли не путем археологических раскопок.

«Трофей» художника -- в большинстве своем вещь, обычному человеку абсолютно непонятная. Из чего порой сделаны современные произведения искусства, можно лишь догадываться. А Флоренские -- чета рукодельная -- шьют «чучела» животных («Таксидермия» и «Передвижной бестиарий в Летнем саду»), строят башенки и сараи («Смиренная архитектура»), храмики различных религий («Культовые сооружения»), лепят из пластилина мультфильмы («Рассказ о чуде из чудес»). И, за исключением последнего, все -- из самого разного полезного мусора.

Выставка «Русский трофей» в ГЦСИ отмечает 20 летний юбилей творческой деятельности Флоренских. В течение 2006 года ее уже видели в Русском музее и Арсенале Нижнего Новгорода. Это не ретроспекция, а отдельный проект (2001--2005), на примере пятидесяти произведений которого продолжает развиваться идея художников о конструировании «не очень хорошо действующих объектов». Ольга и Александр -- самые серьезные из питерских митьков -- верны их общему лозунгу, который, простите, уже порядком заездили. Но, никуда не деться -- они по-прежнему «никого не хотят победить». И, словно насмехаясь над отечественными амбициями в области ВПК, Флоренские создают игрушечный арсенал из мин, бомб, пулеметов, субмарин и вертолетов, который выглядит весьма ироничным шаржем на реальный военный музей.

Если бы барон Мюнхгаузен жил в наше время, то наверняка катался бы не на половине лошади, а плавал бы как раз на каком-нибудь «Минном тральщике с глубинной бомбой», сделанной из цистерны для кинопленки, и пытался бы улететь не на ядре, а на «Баллистической ракете» из старых тазов, ведер и баков. Да уж, действительно, «война -- это война», не хватает только глобуса с сантиметром для определения отдаленности вражеских стран. Лилипутские вертолеты, пушки и трогательная «Триумфальная арка» из старинного серванта с ободранными статуэтками дополняются совсем уж фантастическими объектами вроде «Передвижной полковой казны» в виде сейфа-бензобака с винтовкой на лыжах или миномета из тубуса -- на треноге от антикварного столика с миной из древнего светильника пополам с умывальником. Стены тоже не пустуют. При входе -- фашистская свастика из четырех ручек от мясорубки и известная нам символика из серпа с молотком. Далее -- кадры аэрофотосъемки, изготовленные при помощи игрушечных самолетиков, железной дороги, кораблей и автомобилей, расставленных на песке. Некоторой колористической унылости, свойственной военной технике и черно-белым фото, противостоят яркие, старательно расшитые тканые коллажи «Трофейные флаги» и «Русские военные картины», написанные маслом на холсте в манере Пиросмани и митьков. Сюжеты их прекрасны -- от «Битвы славян со скифами» до Jegorov und Kantarija hissen die rote Fahr uber Berlin. Только в коктейль из вполне серьезных (на первый взгляд) военных схваток, парадных портретов, авиационных катастроф и морских боев как-то незаметно затесалось «Взятие снежного городка». С другой стороны, чем не сражение? Ведь все здесь, по большому счету, фарс.

Объекты и картины двух веселых «плюшкиных» сопровождает не менее ироничное видео. «Трофейные фильмы» в стиле немого кино -- карикатуры на клишированный образ врага -- напоминают капустник, удачно смикшированный с настоящей хроникой и мультипликацией. Разыгранные с друзьями на одном и том же дачном крыльце, но с измененными декорациями сценки -- из жизни мусульман, готовящих джихад; японцев, делающих харакири; немцев, кричащих «капут», и русских священника с императором, олицетворяющих православие, самодержавие, народность, -- являются продолжением живописных историй Флоренских. «Трофеи», добытые на разных свалках и барахолках, -- вполне устоявшийся материал нашего послевоенного искусства. Флоренские же свою конкретную первоначальную добычу «переверстали» в добычу образную, наделив ее ироническим смыслом. Причем чьи именно трофеи -- не очень понятно: наши захватили чужое или враги -- наше? Но в любом случае вся эта техника выглядит совсем уж антикварной, и можно быть уверенным, что мина не взорвется, пулемет не выстрелит, а вертолет не взлетит. Так что Флоренских надо смело записывать в пацифистов, перевоплотивших страшные милитаристские объекты в стильные игрушки. А сохранять чувство юмора в сложных ситуациях -- тоже особое искусство.