Лидер Северного альянса Бурхануддин РАББАНИ, которого во всем мире признают в качестве законного президента Афганистана, дал вечером во вторник по телефону из Кабула эксклюзивное интервью спецкору газеты «Время новостей» Елене СУПОНИНОЙ.

-- Доктор Раббани, Усама Бен Ладен еще в Афганистане?

-- Да. Мы в этом уверены. Бен Ладен, по нашим данным, в Афганистане. Известно где: в районе Кандагара, в труднодоступной горной местности. Там целая горная гряда, которая протянулась на несколько сотен километров, она огибает несколько провинций и к тому же высокая. Там много пещер, это проблемная местность. Но когда мы займем Кандагар, этому человеку будет трудно остаться даже там.

-- Вам бы хотелось поговорить с Бен Ладеном, если бы его арестовали?

-- Думаю, его надо сразу передать международному суду.

-- До сих пор противоречивы сообщения, убит или нет радикальный лидер из Узбекистана, воевавший на стороне талибов, Джума Намангани?

-- Да. Нам известно, что он убит.

-- Где?

-- В Мазари-Шарифе. (Командующий афганской операцией американский генерал Томми Фрэнкс заявил вчера в Ташкенте, что Намангани жив. -- Ред.)

-- В понедельник в Берлине открывается международная конференция о будущем Афганистана. Вы будете в ней участвовать?

-- Мы отправим делегацию в Берлин. Я лично не поеду, но мы выберем на днях из нескольких кандидатур. Хотя вообще-то это собрание призвано обсудить важные, но не главные проблемы. Главные все-таки должны обсуждаться не за пределами, а внутри Афганистана. Просто это первая попытка обсудить наболевшие вопросы друг с другом и с ООН. Я сказал представителю ООН по Афганистану, что предпочитаю проводить подобные собрания внутри страны. (Это был представитель Генсека ООН Франсеск Вендрелл. -- Ред.) Но он просил отправить делегацию, и мы согласились, пожелав, чтобы это стало последней конференцией такого рода за пределами Афганистана. Потому что в Кабуле и других наших городах есть теперь все условия для проведения различных мероприятий. Наша делегация в Берлине в первую очередь пригласит других делегатов в Афганистан, чтобы здесь мы вели переговоры ради достижения взаимовыгодных результатов.

-- Могут ли представители талибов войти в коалиционное правительство Афганистана?

-- «Талибан» как организация кончилась. Так как они привечали у себя террористов, то как организация не могут больше существовать. Но среди талибов есть некоторые, кто персонально может рассматриваться в качестве тех, с кем можно иметь дело. Не в самом правительстве, а на каких-то других уровнях, а дальше -- будем смотреть. Речь об отдельных людях, дело каждого будет изучаться отдельно. Но речь ни в коем случае о «Талибане» как о движении. Его нет. И у него не может быть никакой роли в будущем.

-- Почему вы против участия в правительстве Афганистана свергнутого афганского короля Захир Шаха?

-- Речь не о противодействии. Мое предложение: заранее никому нельзя отдавать предпочтения. Кандидатуры должен выдвигать народ, и мы должны думать, как это осуществить на территории самого Афганистана, а не за его пределами. В принципе кто-то из членов королевской семьи может войти в правительство. (По сведениям газеты «Время новостей», прежде всего речь идет о внуке короля Мустафе. -- Ред.) Но они тоже не единая группа, там разные люди, есть почтенные шейхи, которые уже не могут активно работать. Но если кто-то способен, то принципиальных возражений нет. Мы никому препятствовать не будем. У нас только одно условие: чтобы политическое лидерство определилось свободными выборами, все равно в какой форме. Это или всеобщие выборы, или выборы на уровне большого совета -- лойя джирги. (Собрание авторитетных деятелей. -- Ред.)

-- Когда будет лойя джирга?

-- На это потребуется время. Нужны совещания, встречи с другими делегациями.

-- Обязательно ли большинство в правительстве Афганистана должны составить пуштуны? Вы ведь таджик?

-- Это решит народ. Кого он выберет -- пуштунов, таджиков, -- тот и войдет в правительство. Никаких предпочтений на племенной основе быть не должно.

-- Извините, но вы уже сформировали свою администрацию! Назначили министров юстиции, обороны, иностранных дел... Что это значит?

-- Мы продолжаем оставаться официальным правительством Афганистана. И должны осуществлять полномочия, пока не сформируется новое правительство. Мы не можем позволить, чтобы существовал вакуум власти. Есть известные лидеры, наши союзники, отряды которых даже быстрее наших вошли в Кабул. Мы никого не ущемляем. Но нужно быть реалистами, ежедневно перед нами встают проблемы, которые надо решать: по безопасности, защите, восстановлению хозяйства. Нельзя все бросить даже на день, это приведет к анархии, это не в интересах народа. А кроме нас сейчас некому взять на себя обязанность не допустить анархии.

-- Ваше временное правительство пользуется поддержкой населения?

-- Раньше, когда мы еще были политическим движением, наша популярность в районах, где живут пуштуны, была даже выше, чем в непуштунских районах. В Кандагаре, Кунаре, Ханафигульмане, других пуштунских районах у нас было сильное влияние. Оно и сейчас есть. Хотя иностранное вмешательство, подстрекательства против нас, вооружение наших противников сыграли роль, и в ряде пуштунских районов началось движение против нас. Но, несмотря на это, мы популярны и среди пуштунов, и среди других национальностей.

-- Талибам помогал Пакистан. Вы хотели бы наладить отношения с ним?

-- Мы собираемся наладить отношения со всеми соседями, в том числе с Пакистаном. Надо открыть новую страницу в отношениях с Пакистаном.

-- На территориях, которые вы контролируете, происходят беспорядки, бойцы Северного альянса расстреливали пленных талибов без суда, тут же, что недопустимо...

-- В каждой стране бывают порочные случаи. Вспомните, когда талибы взяли Мазари-Шариф, то убили не тысячу, не две, а десятки тысяч людей. Если бы мы допустили месть за это и анархию, то убитых было бы сотни. Но такого не было. Да и большинство таких деяний совершается отдельными талибами, которые проникают в зоны нашего контроля. Но это единичные случаи, журналисты чересчур все преувеличили.

-- Правда, что вы против иностранных войск и военных баз в Афганистане? Что вы отказали французам и англичанам?

-- Мы не против военного присутствия наших союзников, но только ради целей, ограничивающихся оказанием гуманитарной помощи. А так чужие воинские контингенты нам не нужны. Афганский народ устал от гула бомбардировщиков и грохота артиллерийских орудий. Он хочет спокойствия. Ему нужна армия, которая занялась бы строительством. А не эти контингенты. С «Талибаном» покончено. Наша задача -- восстанавливать страну. Мы хотели бы от международного сообщества, чтобы оно помогло восстановлению Афганистана.

-- Сколько миллионов вам нужно для этого?

-- Речь о миллиардах! Афганистан и его инфраструктура -- все разрушено.

-- Все-таки предлагается ввести в Афганистан международные войска, скажем, под эгидой ООН. Турки предлагали свои части. Вы с этим согласны?

-- В Афганистане устанавливается мир. Мы надеемся, что когда стихнут бои, спокойствие настанет навеки, и никакой необходимости в международных войсках не будет. Если она появится, в чем я сомневаюсь, тогда будем вести переговоры.

-- О чем вы ведете переговоры с российской делегацией в Кабуле?

-- Приезд российской делегации -- следствие наших договоренностей с президентом Путиным. Недавно я встречался с ним, мы обсуждали различные проблемы, включая двусторонние отношения. У нас очень хорошие отношения с Российской Федерацией. Она поддержала нас в сопротивлении талибам. Мы обсуждаем будущее Афганистана и открытие российского посольства в Кабуле. Надеемся, оно скоро будет работать в том здании, где было раньше. Дом полуразрушен, нужен ремонт. Но мы не будем ждать, и до того, как российский посол въедет в отремонтированное здание, он сможет работать в другом. Не в самом центре, а на окраине Кабула. Но все-таки именно в Кабуле.

-- Намерены ли вы посетить Москву?

-- Да, очень хочу побывать в Москве. Еще не определены сроки визита, но желание есть.

-- Достаточна ли помощь, предоставляемая вам Россией?

-- Нам сейчас больше нужна гуманитарная помощь. Что касается военной техники, то Министерство обороны России кое-что нам уже предоставило, что-то мы еще не получили, и мы спрашиваем, что именно придет и когда.

-- Присутствуют ли у вас военные специалисты из России?

-- Нет.

-- В России есть люди, хотя их и не много, которые опасаются ваших старых связей с организацией «Братья-мусульмане»...

-- Афганцы -- мусульмане, в связи с этим у нас есть свои принципы. Но это не представляет проблемы и не повлияет на сотрудничество с нашими друзьями. Просто кто-то пытается исказить истину и использовать это во вред нам всем.