Поход представителей спецслужб во власть вызывает все более громкий ропот общественности. О причинах и опасностях этого явления обозреватель Страны.Ru Тамара Замятина беседует с генерал-майором, бывшим руководителем бюро по связям с общественностью и СМИ Службы внешней разведки России Юрием Кобаладзе.

-- Юрий Георгиевич, всего несколько лет назад наша страна и весь мир были свидетелями того, как Управление охраны РФ во главе с Михаилом Барсуковым и Служба безопасности президента РФ во главе с Александром Коржаковым стали государством в государстве: занимались бизнесом, получали лицензии на беспошлинный ввоз товаров, ворочали предвыборными деньгами и играли в политику. Прошло время, и ныне во власть двинулся новый эшелон людей в погонах. Как вы оцениваете это явление?

-- Коржаков и вся его компания сыграли исключительно деструктивную роль с точки зрения положения спецслужб в обществе. В советские времена никогда спецслужбы не выходили из-под контроля партии или власти. То, что Ельцин позволил Коржакову, беспрецедентно. Апофеозом его деятельности была публикация в «Аргументах и фактах», где Коржаков угрожал физической расправой Гусинскому. И тут неважно, хороший Гусинский, плохой ли, и каков Коржаков. Просто когда начальник охраны или главное должностное лицо спецслужбы угрожает физически расправиться с кем-то, то я не представляю, что бы было в Англии, в США. Президент бы полетел. Но у нас это не вызывало никакого возмущения. И Коржаков совершенно открыто говорил: «Да, мы служба, которая призвана обеспечивать безопасность президента и государства, нам до всего есть дело, мы должны заниматься и нефтью, и экономикой». Это кошмар. Так не должно быть никогда.

Нашей разведке во многом благодаря Примакову удалось добиться вывода этой структуры из политики. Хотя попытки втянуть СВР в политику со стороны Ельцина были, Примаков об этом пишет в своей книге. И вот чем мы быстрей вернемся к тому положению, когда спецслужбы будут заниматься своими, четко определенными Конституцией делами, тем будет лучше для общества.

Я понимаю Владимира Путина. Он набирает к себе в окружение тех людей, кого он знал по жизни, в том числе по службе в КГБ. Пришел бы президентом Никита Михалков, к примеру, наверно, он бы брал режиссеров, которых он лучше знает. Тем более что у любого руководителя государства должно быть опасение, как бы не допустить перебора. Ведь люди в погонах с их менталитетом хорошо решают определенный круг задач, но бессильны как хозяйственники или управленцы.

-- А как бы вы, прослужив 30 лет в разведке, охарактеризовали менталитет своих коллег по спецслужбам?

-- Повышенное чувство корпоративности. Завышенная самооценка: мы, мол, соль земли, только мы знаем, что такое государство и что такое интересы государства и как его защищать. Вот мы в силу того, что принадлежим к спецслужбам, безупречны, мы не коррумпированы, мы исключительные. На самом деле, может быть, это имеет место, какое-то право на жизнь, но возникает вопрос: а компетентны ли мы? Как может такой генерал, как я, генерал КГБ, генерал разведки, генерал ФСБ, ну самый образованный, самый умный руководить министерством, если он не знает механизмов хозяйственных связей. То есть, нужна компетенция. Нельзя просто пересадить генерала КГБ в кресло руководителя какого-то ведомства только потому, что он человек лояльный и человек государственный.

Плюс, не знаю, крамольная, наверное, мысль, но у людей в погонах, которые много лет наблюдали, как идет разграбление государства, где-то и обида есть: «А что же этот пирог делили без нас? Вот мы сейчас придем во власть и тоже хапнем свой кусок пирога». Такие настроения тоже есть. Но даже без этого фактора перебор налицо, должны быть какие-то фильтры. К каждому конкретно назначенцу в погонах, возможно, претензий нет. Но когда из шести полпредов президента в регионах России четверо или пятеро -- бывшие генералы, тут уж только руками разведешь. Или когда в администрации президента ключевые позиции тоже занимают бывшие сотрудники спецслужб. Уже ходят анекдоты. Такой, например. В Москву прибывает поезд из Петербурга. На вокзале к нему подбегают какие-то люди, спрашивают пассажира: «Вы из Питера? В КГБ работали? Замминистра не будете?»

Поэтому в связи с предстоящим открытием Гражданского форума, мне кажется, надо довести до президента России мысль, что понятно по-человечески его стремление окружить себя людьми, которых знаешь и которым доверяешь, но для общества в этом есть определенная опасность. Она прежде всего в том, что кастовая замкнутость сотрудников спецслужб приводит к закрытости власти от общества. Власть перенимает правила игры спецслужб, которые по определению во всем мире консервативные и секретные. Власть вообще по природе своей испытывает недоверие к прессе, а ныне это удвоено, утроено подозрительностью спецслужб к прессе, которая их десять лет шпыняла и долбала, иногда незаслуженно.

-- Ныне аналитики стали поговаривать и о том, что все заговоры, грозившие стабильности власти, заваривались в госаппарате, а при его нынешней специфике эта опасность возрастает.

-- Если имеется в виду заговор с целью свержения высшего должностного лица, такая опасность ныне мала, потому что зачем свергать своего. Есть другая опасность -- оказывать на него давление, особенно с нынешним внешнеполитическим курсом на сближение с Западом. Не случайно перед визитом в США Владимир Путин поехал с армией встречаться, объясняться, особенно по проблеме взаимоотношений России с НАТО. Ведь от полного отрицания легитимности этой структуры, особенно в период агрессии против Югославии, мы дошли до формулировки, что Россия готова идти настолько далеко в отношениях с НАТО, насколько НАТО само захочет. Конечно, армию больше устраивает противник, чем какой-то друг, который может нанести удар в спину. Поэтому, безусловно, ропот будет. И чтобы он не привел к негативным последствиям, власть должна слышать недовольство, реагировать на него, разговаривать и отчитываться перед обществом.