Ежегодный фестиваль российского искусства на Лазурном берегу -- событие не помпезное. Без оркестровых парадов вдоль набережной, без разливанных банкетов, без многочисленных правительственных делегаций, без официальных речей и поздравлений. Только участники, журналисты и зрители. Причем зрителей с каждым годом все больше. Если поначалу в современный зал городского театра Ниццы всплакнуть под «Очи черные» и посмотреть на новых русских приходили старые эмигранты, то события восьмого фестиваля собрали публику в основном французскую, причем изрядно помолодевшую. Однако и она то и дело норовила всплакнуть. Удивительно, до чего легко растрогать здешних обитателей.

Казалось бы, ничто в программе фестиваля к этому не располагало. Техничные, умозрительные, с нелегкой усмешкой балеты Ольги Пона лишены сантиментов. Но стоило в «Ностальгии» появиться окошку, из которого выглядывали девчонки в теплых платках и валенках, стоило режиссеру расчетливо и картинно посыпать эту картинку театральным снежком, и французы потеплели. Будто до сих пор в приевшемся «контемпорари» именно открыточной русскости им и не хватало.

После этого успех красивой сказки «Золотая чаша» абаканского кукольного театра воспринимался как должное. Тем более что его режиссер Евгений Ибрагимов (номинант почти всех «Золотых масок») сумел насытить старинную хакасскую легенду множеством житейских деталей и остроумных кукольных чудес. Эпическая история зарождения народа сошла с котурнов, и публика бросилась переживать за ее героев, как за собственных соседей.

Бурной овацией и требованием бисов французы встретили фолк-рок-группу Va.Ta.Ga. Надеюсь, не только из-за этого музыканты устроили смешливую перепалку на дудках-калюках. Солисты -- Ольга Гайдамак и Александр Леонов -- исполняют северные русские песни без ожидаемых прикрас, строго и чисто, не скрывая их однотонности. И тогда песня превращается в ворожбу, устоять перед которой невозможно.

Но французские зрители умудрились расчувствоваться даже на грубом и нервном спектакле «Фантомные боли» -- режиссерском дебюте Ирины Керученко, ученицы Камы Гинкаса. Может быть, оттого, что им просто не переводили безостановочный мат, с наслаждением выговариваемый молодыми актерами? Или потому, что они не видели оригинала -- спектаклей самого Гинкаса, приемам которого так настойчиво подражает ученица? Или из-за того, что беспробудное пьянство русских и убогость их быта -- клише, которое столь избито, что не может шокировать французов и отвлечь их от сюжета? А сюжет драматург Василий Сигарев придумал действительно слезливее некуда: бедная женщина, чьи муж и дочь в одном и том же депо по очереди попали под трамвай, сошла с ума и в конце концов сама под очередным трамваем погибает. Ну разве не жалко?

Лишь один юный зритель (лет 10--12), явно понимавший по-русски, хохотал от души в ответ на каждое доносившееся со сцены матерное слово. Пока прочие французы все тянулись и тянулись к платкам.