Когда хороших художников собирают «на троих», складывают на одной выставке из их работ подобие триптиха, всегда получается интересно. Привычная точка зрения корректируется. Каждый из мастеров оказывается в поле зрения другого.

Руководимый Еленой Березкиной фонд поддержки визуальных искусств «Эра» начал создавать экспозиционный «Лексикон современного искусства». В конце прошедшей недели на суд публики была представлена подготовленная куратором Александром Пановым статья первая под названием «Идентичность». Три художника проиллюстрировали статью: Никита Алексеев, Николай Полисский, Алексей Каллима. Первый ищет радикальный путь к себе. Второй исповедует философию общего дела. Третий к штыку равняет перо, ведет сюрреалистические репортажи из зоны чеченского конфликта.

Как же каждый из них идентифицирует себя в поле зрения другого? На выставке стало ясно, что через ландшафтные переживания, -- это так естественно для трепетно-пейзажной русской души! Поле зрения все художники идентифицировали с всамделишным зеленым полем, которое и оказалось экзистенциальным слепком миро-чувствия и миро-приятия каждого из трех.

Никита Алексеев в красивейших пастелях запечатлел визуальные японские танка. Известно, что танка -- нерифмованные пятистишия: лирика пейзажная, любовная, стихи о разлуке, бренности бытия, нередко с инкрустациями разговорной речи. Бережные пространственные касания, когда фрагментарное, мимолетное впечатление позволяет пережить всю полноту жизни, и воссоздал в своем цикле «Привидение собаки Рокки во дворце Дерева-Метлы» Никита Алексеев. На каждой картине видны экзотические римские сосны -- по мысли художника, они символизируют Дерево-Метлу, образ старой японской поэзии. Это дерево -- дух кажимости. Оно разоблачает устойчивую сетку пространственных координат и своим присутствием в сознании показывает, что поступательное движение -- такая же фикция, как и все другое упорядоченное и линейное. К дереву, как к Черной королеве из «Алисы в Зазеркалье», нельзя приблизиться и удалиться от него. Может, надо идти в обратном направлении? Может, оно само, если захочет, придет к тебе? Дорожки, полянки, холмики, на которых растут чудесные «метлы», образуют ландшафт, подобный декорациям в кукольном театре или мультфильме, когда несколько изображающих землю полукруглых щитов накладываются друг на друга и смена пространственных планов происходит внезапно, без участия линейной перспективы. Вместе с выгибающимися дугой полями и соснами в картинах присутствует фрагмент похожего на древний кирпичный донжон дома. А главный герой цикла -- маленький пес Рокки, который был Алексееву верным другом во время его отдыха близ Святой горы Афон. Скромного, молчаливого, преданного и удивительно деликатного пса Алексеев назвал «святой собакой», ближе к идеалу смирения св. Франциска Ассизского. Пес ничего не просил, не навязывался в друзья. Просто был. И был за это благодарен. Припоминание этой полноты бытия и стало темой живописной танка. На одних картинах мы видим кончик белого хвоста, на других -- лапу, нос, в каких-то работах собачка маленьким далеким белым пятнышком бежит по блюдцу-полю. В других -- белым шерстяным туманом затягивает горизонт. В общем, она родственна душе Дереву-Метле. Далеко и близко. Здесь и нигде. Поймать и идентифицировать ее так же невозможно, как пришпилить на булавку смысл жизни. Остается просто благодарить за встречу. Хотя бы в такой подписи под одной из картин: «Рокки, вернись!»

Алексей Каллима показал свою черно-белую графику с вещами, пейзажами радикально-обыденными. Кошмарные сны с чеченских блокпостов уступили место эскизированию московских крыш, детской коляске на лестничной площадке, кедам в углу комнаты, полям с одуванчиками. Но излучаемая обыденностью энергия именно воинственна -- пластическое напряжение столь велико, что начинаешь верить: «тихость» такой идентичности обманчива.

Николай Полисский документировал постройки своей артелью древесных башен в деревне Никола-Ленивец Калужской губернии. И поле, и люди, на нем работающие, и собранный урожай олицетворяют ту витальную энергию природы, что позитивна, креативна, а идентифицирует себя с чуждым эгоцентрического пафоса коллективным телом крестьянской общины. Никита Алексеев лучшими работами на выставке назвал украшающие залы три абстрактных скульптуры -- три цилиндра, которые сплели из ивовых веток (жутко трудоемкое дело) крестьяне артели Николая Полисского. Великий живописец XIX века Александр Иванов сформулировал бы достоинства этих работ так: «Вещь прекрасна вплоть до анонимности художника!». Отличный аргумент в пользу поиска идентичности.