Вчера стало известно о возможности возобновления после годового перерыва шестисторонних переговоров по корейской ядерной проблеме с участием двух Корей, Китая, России, США и Японии. Они могут возобновиться в Пекине до конца года. Сроки сейчас обсуждают дипломаты, собравшиеся во вьетнамской столице Ханое в преддверии саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. В конце недели в Ханой отправится и президент России Владимир Путин.

Переговоры -- это шанс для сторонников ненасильственного решения проблемы. Формула возможного урегулирования ясна. Пхеньян готов отказаться от ядерных программ в обмен на гарантии безопасности и невмешательства во внутренние дела и содействие социально-экономическому развитию. Об этом недвусмысленно сказано в Совместном заявлении, принятом по итогам очередного раунда «шестисторонки» еще 19 сентября 2005 года.

Однако тогда США чуть ли не в тот же день заявили, что рассмотрят вопрос о строительстве АЭС (а это было одним из принципиальных условий северокорейцев) только после выполнения Пхеньяном своей части сделки. Вскоре последовали и американские финансовые санкции против Северной Кореи. Эскалация напряженности удивления не вызывала -- серьезные специалисты не оспаривают тезис о том, что США не устраивает не ядерное оружие в КНДР, а сам режим. Реакция Пхеньяна была предсказуемой. Северная Корея развернула демонстративное наращивание «сил сдерживания». Вехами на этом пути стали в нынешнем году ракетные пуски в июле и ядерные испытания в октябре. И это еще не предел.

Решение Пхеньяна о возврате к переговорам -- это отнюдь не его «поражение» в результате «принципиальной линии» на давление и санкции, как это пытается представить американский официоз. Наоборот, теперь у северокорейцев более сильные позиции, потому они и «снизошли» к просьбам остальных участников о возврате за стол переговоров. Это США были вынуждены пойти на уступку и согласиться обсуждать вопрос о финансовых санкциях в отношении Пхеньяна, от чего раньше отказывались. Если же Вашингтон попытается лавировать в этом вопросе, переговоры вновь прервутся. Тем временем и северокорейская бомба поспеет...

Ставки растут. В 2002 году Северной Корее надо было бы лишь свернуть подозреваемую урановую программу и приступить к демонтажу еще раньше замороженной плутониевой. Теперь же цена северокорейских уступок будет неизмеримо выше, ведь Пхеньян должен будет отказаться от самопровозглашенного ядерного статуса. Хорошо если на этот раз оппоненты Пхеньяна подойдут к делу прагматично и станут обсуждать условия компромисса, что предполагает учет интересов партнера. Но если переговоры будут восприниматься лишь как средство для формирования антипхеньянского фронта, как дипломатическое прикрытие для давления на КНДР и ее изоляцию, то от этого проиграют все. Ведь возрастет вероятность военного конфликта.

В поисках компромисса Россия выступает как «модератор» (ответственный за соблюдение установленных правил или норм поведения. -- Ред.) -- нейтральный относительно других участников, но предлагающий развязки. Эта роль не очень заметна, и на Западе, который пытается склонить на свою сторону Китай, она обычно замалчивается. Никто вроде бы и не заметил, что первым представителем «шестерки», посетившим Ким Чен Ира после ядерного взрыва, стал российский замминистра иностранных дел Александр Алексеев. Неужели же российские аргументы сыграли меньшую роль в возврате КНДР к переговорам, чем давление Запада и уговоры Китая?

Шестисторонние переговоры важны для России с точки зрения национальных интересов по предотвращению распространения оружия массового уничтожения и обеспечению мирного стабильного развития приграничного региона. Нельзя упускать столь важный шанс, сколь бы мал он ни был.