Вчера в Махачкале начался суд над Салманом Радуевым и Турпал-Али Атгериевым. Таким образом, был открыт счет ближайших сподвижников Джохара Дудаева, представших-таки перед российским правосудием, -- за все время существования чеченской проблемы отечественной Фемиде ни разу еще не удавалось сталкиваться лицом к лицу с сепаратистами такого ранга. Учитывая первостепенную политическую важность процесса над ними, власти начали готовиться к нему и рассказывать, что и как будет организовано, еще за несколько месяцев. И вчера в самой Махачкале можно было лишь наблюдать, как обещанное претворяется в жизнь: проезд ранним утром по еще пустым улицам с усиленным эскортом инкассаторских бронеавтомобилей, в которых Радуева, Атгериева и двух их менее знаменитых сообщников по рейду на Дагестан в 1996 году (Асланбека Алхазурова и Хусейна Гайсумова) доставляли из тюрьмы в здание Верховного суда республики; прибытие в суд делегации Генпрокуратуры во главе с самим Владимиром Устиновым (чиновник такого ранга поддерживает обвинение на процессе впервые за последние 40 лет); встречающиеся почти на каждом углу Махачкалы усиленные милицейские и воинские патрули. Окрестности же самого здания Верховного суда Дагестана вообще переведены, по сути, на осадное положение. На окрестных улицах перекрыто движение, рассредоточены 30--40 бойцов спецназа с автоматами и бронетранспортеры, в здании суда находится еще с полсотни автоматчиков.

Если же не брать в расчет весь этот антураж, то начало процесса оказалось довольно рутинным и скучным, что, впрочем, в судах бывает всегда, -- прием от сторон обвинения и защиты ходатайств, формальное установление личности подсудимых («назовите свою фамилию, место рождения, жительства» и т.д.). Единственной новостью стало лишь объявление о том, что из 3027 человек, числящихся по делу потерпевшими, 1900 подали заявления о нежелании являться в суд.

Большинство объяснило это тем, что не хочет вновь вспоминать и переживать те страшные события: как известно, 8--18 января 1996 г. в Кизляре и Первомайском погибли 78 человек и около двухсот были ранены. Значительную часть жертв составили мирные жители. Председательствующий на процессе зампредседателя Верховного суда Дагестана Багужа Унжолов -- один из самых уважаемых в республике судей -- в целом с такой ситуацией (она разрешена по закону) согласился, но отметил, что в случае необходимости кто-то из «отказников», если вопросы по их показаниям возникнут, все же может быть вызван.

Далее началась обязательная в судебном процессе унылая процедура оглашения обвинительного заключения. С учетом масштабности и количества рассматриваемых преступлений документ этот занимает 500 страниц. И читать его секретари суда будут по очереди (чтобы не сорвать голос), как предполагается, ближайшие 5--6 заседаний -- с утра до вечера. На этом фоне наибольшее внимание публики в суде вчера привлекали подсудимые -- их вид, поведение, ответы на вопросы.

Так, сам Радуев немало удивил всех, появившись не в тюремном и довольно жалком облике и не бритый наголо. Он отрастил, как в прежние времена, бороду и надел темные очки. На голове его, правда, вместо привычной по старым телерепортажам камуфляжной кепи красовалась обычная бейсболка. Под стать такому виду оказались и некоторые сугубо формальные ответы на вопросы суда.

Так, Атгериев (бывший, как известно, не только полевым командиром, но и вице-премьером дудаевского правительства Ичкерии) сказал, что официально на данный момент числится просто студентом Грозненского университета, а Салман Радуев заявил, что до ареста работал «командующим юго-восточным направлением вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия».

При этом, как отметили все очевидцы, в зале суда подсудимые вели себя вполне свободно, разговаривали и между собой, и с посторонними людьми и никаких признаков подавленности или страха не показывали.