Исполнилось три года с момента ареста Михаила Ходорковского в аэропорту Новосибирска. Чуть больше года назад вступил в силу обвинительный приговор. Ему осталось находиться за решеткой еще пять лет. Разумеется, если не произойдет нечто экстраординарное.

Это нашумевшее дело стало своеобразным оселком, выявившим подлинную суть провозглашенного тезиса о равноудаленности власти и бизнеса. Тем самым делался прозрачный намек на то, что раньше определенные группировки оказывали воздействие на Кремль. Отныне, мол, с этим будет покончено. Провозглашалось намерение впредь соблюдать дистанцию, держаться ото всех на равном расстоянии.

Так было в теории. На практике же все получилось иначе. Спустя короткое время стало очевидно, что появились хорошие и плохие олигархи. Хорошие -- это те, кто скупает яйца «Фаберже» и футбольные команды и не перечит власти. Им предоставлялись всяческие льготы и привилегии. Плохие -- те, кто осмеливается высказать собственное мнение по вопросам, на которые наложено табу. Одним из таких строптивых являлся глава, теперь уже бывший, корпорации ЮКОС. Именно на него обрушилась вся мощь правоохранительной машины, традиционно работающей в России весьма селективно.

Чем же прогневил власти олигарх, попавший в одночасье в немилость? Ответ лежит на поверхности. Он осмелился высказать претензии на участие в политической жизни, заикнулся о желательности превращения России в парламентскую республику и, по некоторым сведениям, начал финансировать соответствующий проект. Именно это стало подлинной причиной для прессинга по всему полю.

Дальнейшее оказалось делом нехитрым. Сначала, опираясь на басманное правосудие, ставшее нарицательным, упрятали за решетку его самого и ближайшее окружение, затем репрессии обрушились на корпорацию ЮКОС, последовали санкции в отношении некоммерческого фонда «Открытая Россия», наконец, ликвидируют школу-интернат для талантливых детей, в том числе и тех, кто потерял родителей в межнациональных конфликтах.

Показательный процесс, проходивший летом минувшего года в маленьком душном помещении Басманного суда, и последующая ссылка бывшего самого богатого человека России к черту на кулички преследовали единственную цель -- запугать частный бизнес, отвадить от политики, приструнить, навязать ему определенные правила игры. Так правосудие стало выполнять чисто карательные функции в руках исполнительной власти.

В связи с этим вспоминается сентенция, высказанная мексиканским диктатором Порфирио Диасом, безраздельно правившим страной на рубеже ХIХ--ХХ веков свыше 30 лет. Ему принадлежит емкая и многозначительная фраза: «Моим друзьям -- все. Моим врагам -- закон». Она до боли напоминает русскую поговорку про «закон» и «дышло».

Власть добилась своей цели. Крупный бизнес стал тише воды ниже травы, многие покинули пределы родины. Умело спекулируя на инстинктах простых людей, привыкших с советских времен принимать на веру все сказанное властью, она использует убийственный аргумент: имущество, мол, нажито нечестным способом. Соответственно за преступление полагается нести наказание. Или, как говорил один из героев знаменитого фильма, «вор должен сидеть в тюрьме». Предположим, это действительно так. Но тогда резонно возникает вопрос. Разве только один человек нажил баснословное состояние неправедным путем? Почему же не проводится тотальная проверка всех потенциальных фигурантов? Почему к прокуратуре, именуемой «государевым оком», обращаются только в исключительных случаях? Почему, наконец, одни находятся за решеткой, а другие преспокойно сопровождают президента в его многочисленных зарубежных поездках? Вопросов уйма. Ответ очевиден. Компромат держится под сукном, что называется, про запас и используется, когда сочтут целесообразным.

Мало-мальски грамотному человеку изначально было очевидно, что дело Ходорковского шито белыми нитками, что оно появилось как назидание другим. Не суйся-де не в свое дело, не то получишь по полной программе.

Но разве неизвестны случаи из зарубежной практики, когда крупный бизнесмен занимается политической деятельностью? Далеко за примерами ходить не надо. Достаточно сослаться на личного друга нашего президента -- итальянца Сильвио Берлускони, который побывал премьер-министром, в этом качестве неоднократно приезжал к нам. А впоследствии, проиграв выборы, уступил кресло своему конкуренту Романо Проди. Привычная ситуация и нормальная процедура для цивилизованных стран.

Похоже, логика и модель поведения властей сводятся к тому, что право на управление Россией -- привилегия и прерогатива выходцев из специальных служб. Даже так называемый гражданский министр обороны Сергей Иванов является генералом соответствующего ведомства. В скобках заметим, что в большинстве демократических государств, в том числе и Латинской Америки, эту должность занимают действительно гражданские специалисты, включая представительниц прекрасного пола. В Чили, например, на пост руководителя оборонного ведомства была выдвинута женщина Мишель Бачелет, медик по образованию, мать троих детей. В январе нынешнего года ее избрали главой государства. Подобных случаев на далеком континенте предостаточно.

Вернемся в Россию. Тот факт, что сегодня подавляющее большинство бизнесменов выстроились по ранжиру и стараются не высовываться, кроме прочего больно бьет по средствам массовой информации и свободе слова. Все телевидение, а не только ведущие каналы фактически подконтрольны. Комментируя снятие с прямого эфира на дециметровом канале «Домашний» передачи «В круге света», которую делали популярные ведущие Светлана Сорокина и Алексей Венедиктов, известный социолог Даниил Дондурей точно подметил: «Российский бизнес дует на холодное молоко и боится обидеть тех, кто, быть может, даже не обидится».

Самое удивительное и парадоксальное в том, что сегодня некогда преданная анафеме задумка Михаила Ходорковского, за которую он сурово поплатился, по существу реанимируется. Недавно один еженедельник с помощью президента фонда «Экспертиза» политолога Марка Урнова запустила пробный шар проекта превращения России в парламентскую республику наподобие Германии. Правда, теперь это может делаться под действующего президента -- как «элегантный» способ продления его полномочий.

Воистину, как говорил Порфирио Диас, «моим друзьям -- все, моим врагам -- закон».