Первый «кирпичик» в восстановление дипломатических отношений между СССР и Израилем был заложен в июле 1985 года в Париже встречей послов двух стран. Спустя 26 лет о той беседе «Времени новостей» рассказал ее российский участник Юлий ВОРОНЦОВ, ныне спецпредставитель генсека ООН в России и странах СНГ, а также назначенный Совбезом ООН координатор по проблемам Ирака и Кувейта.

-- Встреча с послом Израиля в Париже Овадием Софером произошла не спонтанно и не была для меня неожиданной. Французы сказали мне, что Софер хочет со мной поговорить и кое-что обсудить. Я им ответил: «Да, пожалуйста. Почему бы и нет?» Тогда они и организовали эту встречу.

-- А вы на нее запросили разрешение у Москвы?

-- Как и положено в таких случаях. Встретились мы с Софером, начали разговор и, к сожалению, тут же поругались. Он об этом не упоминает, но так уж вышло. Беседа началась на повышенных тонах потому, что у израильтянина были какие-то уж очень стандартные обвинения в адрес Советского Союза, касающиеся выезда евреев. Я ему сказал, что не надо так начинать диалог между нашими странами, лучше спокойно обсудить имеющиеся претензии. После этого Софер немного успокоился, перестал кричать и стал разговаривать нормально.

-- О чем же шла речь?

-- Встреча для первого раза проходила довольно долго -- около 40 минут. За это время успели обсудить все что угодно, но речи о восстановлении дипотношений мы в общем-то не вели.

-- Почему?

-- А я не был уполномочен обсуждать эту тему. Но говорить об улучшении отношений вполне можно было, что я и делал. По ходу беседы я, конечно, критиковал политику Израиля, в частности за притеснения и вытеснение палестинцев. Все, что я хотел сказать на этот счет, было сказано. Софер воспринял мои слова спокойно, но стал, насколько я помню, утверждать, что израильтяне имеют законное право жить на своей исконной земле, а палестинцы там как бы и ни при чем. Разговор свелся к обмену мнениями и ни к чему конкретному вроде бы не привел.

Вскоре, примерно через неделю, Софер проговорился насчет нашей беседы, которая должна была остаться строго конфиденциальной. Сведения об этой встрече не предназначались для прессы, однако в СМИ появились как они, так и критические замечания в адрес СССР и меня лично.

-- В чьих СМИ?

-- В израильских -- нашим я ничего не сообщал (смеется). В итоге я на Софера обиделся и попросил ему передать через французских организаторов, что это непорядочно, дела так не делаются. У нас должно было быть взаимопонимание, что своим правительствам о нашем разговоре мы, конечно, доложим, но об обнародовании факта встречи речи не шло.

-- Восстановление советско-израильских дипотношений началось с вашего контакта с Софером. Как бы вы охарактеризовали его сейчас?

-- Я бы не назвал эту встречу вехой. Скорее, это была первая проба.

-- Как вы оцениваете нынешнее состояние российско-израильских отношений?

-- Я бы сказал, что они нормализовались. Но и не особенно улучшились -- ведь все основные «раздражители» остались, прежде всего палестинская проблема. Бомбежки Ливана минувшим летом тоже не пошли на пользу нашим отношениям.