В 1958 году в Гаване большая семья Феллове начинает распадаться, подобно венику из известной притчи, на отдельные хрупкие прутики. Три брата выбирают разные пути, тем более что политическая ситуация на Кубе в тот момент весьма этому способствует. Рикардо, самый молодой, связывает жизнь с партизанами Че Гевары, Луис пытается в кругу социал-демократических единомышленников найти менее радикальную альтернативу режиму Батисты, а старший, Фико, владелец гламурного клуба «Эль Тропико», держится в стороне от веющих вокруг политических вихрей, стараясь не замарать свой неизменно безупречный белый костюм сомнительными поступками. Но получается это у него не очень хорошо. Совсем скоро ему придется потерять близких, сойтись с женой убитого прислужниками Батисты брата, выдержать перегибы нового режима (среди прочего революционеры собираются отменить саксофон как буржуазный пережиток)...

Актер Энди Гарсия выбрал для своего режиссерского дебюта жанр «воспоминаний о непережитом»: сам он покинул Кубу вместе со спасавшимися от Кастро родителями, когда ему не было и пяти лет. Тем не менее на историю своей родины он смотрит не с позиций ребенка, а как умудренный, меланхоличный мужчина в самом расцвете лет, сыграв в «Потерянном городе» старшего из братьев Феллове. Доподлинно неизвестно, читал ли Гарсия «Московскую сагу», но роман Василия Аксенова (как, впрочем, и поставленный по нему телефильм) вспоминаются во время просмотра «Потерянного города» не раз. А могли бы и куда чаще -- замах Гарсии был вполне эпическим: первоначальный вариант сценария (написанный еще одним гаванским уроженцем, сценаристом и кинокритиком Кабрерой Инфанте, который ждал запуска фильма полтора десятка лет, но до премьеры, к сожалению, так и не дожил) представлял собой увесистый фолиант в триста с лишним страниц, потом был ужат более чем вдвое и все равно остался глыбой -- даже после всех драматургических усушек и утрусок фильм идет больше двух с половиной часов. Пережить их, впрочем, совершенно несложно. Гарсии удалось найти очень точный ритм повествования, все сцены в равной степени важны и удачно перемежаются вставными музыкальными номерами. Этаким потерянным раем, «городом-розой» по выражению Фико, в котором есть и нежные бутоны, и острые шипы, предстает на экране Гавана конца 50-х (воссозданная, по понятным причинам, не в настоящей столице Острова свободы, а в Доминиканской Республике) -- в какой-то момент именно город становится основным героем фильма, отодвигая главных персонажей на задний план. То же самое, кстати, происходит и с настоящими обитателями второго плана: эпизодические личности, появляющиеся в фильме совсем ненадолго, запоминаются гораздо лучше, чем собственно члены семьи Феллове. Среди них в первую очередь довольно неприятный Че Гевара (сыгравший его актер хоть и носит фамилию Гарсия, к режиссеру отношения не имеет), напоминающий не столько романтического революционера с футболки молодого левака, сколько полевого командира из современного российского телесериала про кавказскую войну. А также Майер Лански в исполнении Дастина Хоффмана -- легендарный мафиози приходит в «Эль Тропико» и делает Фико предложение, от которого вроде бы невозможно отказаться (но Фико это удается, впрочем, с весьма печальными последствиями). И наконец, самый занятный персонаж -- некий безымянный Писатель (Билл Мюррей), приживала при «Эль Тропико» на правах штатного комика, за душой у которого нет ни одной шутки. Что он забыл в клубе, да и в фильме в целом, не совсем понятно. Но именно эта его необязательность и ненужность делает его по-настоящему симпатичным.