Мэтр советского неофициального искусства Игорь Шелковский за последние полгода радует нас третьей своей выставкой. Вчерашний вернисаж в галерее «Файн Арт» убедил, что понятия «стиль», «метод», «границы жанра» для него -- абсолютная условность. И теперь он весело и озорно их нарушает, дружелюбно общаясь со всей историей искусства XX века. Главные выставленные в зале галереи объекты -- макеты архитектуры. Вид они имеют совершенно фантастический. Грезы романтического конструктивизма причудливо оборачиваются вдруг уловленными в трехмерные ячейки опусами советских бумажников 80-х. Напомним, что бумажниками называли концептуальных архитекторов Страны Советов, оппозиционных проектной мерзости официального курса. И вот эти бумажники, к коим относились и Юрий Аввакумов, и Михаил Белов, и Александр Бродский, вдохновенно чудили со всем наследием модернизма: чертили супрематические лестницы в небо, рисовали башни из стекла, выдумывали кукольные дома, мосты через реку Рубикон и передвигающийся по миру театр. И большим сюрпризом на выставке Игоря Шелковского было увидеть знакомые по бумажным фантазиям пластинчатые структуры, складывающиеся в подобие того, что Михаил Белов называл «гамма атриумов» -- решетки первоэлементов, согласные, например, с мистической цифрой семь (ноты, цвета спектра, материалы строительства). Великий романтик авангарда Константин Мельников вдохновил появление макета Шелковского -- дома из двух цилиндров с ромбовидными насечками по фасаду. Но макет этот не тщательно сработанная архитектурная форма, а скорее скульптура, результат знакомого по опытам концептуалистов-бумажников распутывания абстрактной пластической интриги. Самый экстравагантный, учитывающий все стили XX века сразу и с бесцеремонным вдохновением нарушающий любые нормы и табу -- так называемый Дом кино. Это проявленная не иначе как в сновидениях или в утопических проектах идеолога архитектурного экспрессионизма Бруно Таута непрерывно движущаяся субстанция вдавленных и выдавленных плоскостей, стен, объемов.

Остроумен и элегантен показанный на выставке проект памятника Казимиру Малевичу: шагающий реечный человечек-мольберт с вытянутым впереди себя на руках-палочках «Черным квадратом».

Удивительная вышла выставка: очень юная по озорному куражу. Даже украсившие стены галереи «Файн Арт» картины с белыми цветами на ядреном синем, алом фоне обескураживают только вначале. Ответ художника на вопрос о причине их присутствия в зале с архитектурными фантазиями своей почти уже обэриутской «логикой» сражает наповал. «Вообще-то, -- говорит г-н Шелковский, -- куда уместнее было бы видеть эти картины внутри авангардных домов. Ведь они так украшают интерьер!» Представляешь себе: внутри какого-нибудь клуба братьев Весниных или Гинзбурга стены облеплены холстами с гигантскими ромашками на жизнеутверждающем лазурном. И все «глазки да лапки»... Вот за этот непредсказуемый радикализм мы неофициальное искусство любим до сих пор.

После выставки Игоря Шелковского совершенно естественно было посетить дружескую вечеринку по случаю именин Андрея Бартенева под названием «Грузинская вечерина». Дресс-кодом были усы (хоть нарисованные -- краски выдавались на входе), а также приветствовались папахи, кепки и бурки. Пусть в такой памятной по утренникам на тему дружбы народов в детском саду форме, а все-таки свою позицию в отношении действий властей артобщественность проявила.