Российские правозащитники в пятницу провели презентацию лагеря отдыха для детей из зоны осетино-ингушского конфликта 1992 года. Несколько десятков осетинских и ингушских детей из Пригородного района Северной Осетии провели десять дней в одном из подмосковных пансионатов. Деньги на программу выделили французские благотворительные организации по инициативе комитета «Гражданское содействие» и ингушского отделения правозащитного центра «Мемориал». Несмотря на скромный масштаб программы, ее организаторы полагают, что сделали для ликвидации последствий конфликта не меньше, чем российские, осетинские и ингушские чиновники, пытающиеся разрешить эту проблему почти 14 лет.

«Общий летний лагерь был выбран после долгого раздумья о том, что можно сделать, чтобы лед тронулся», -- рассказывает Екатерина Кокорина из «Гражданского содействия». По словам руководителя комитета Светланы Ганнушкиной, программа обошлась в 24 тыс. евро. Причем спонсоры -- «Каритас Франции» и «Католический комитет против голода и за развитие» -- перевели деньги уже после того, как лагерь закончил работу. То есть сначала волонтерам пришлось работать за свой счет.

В программе принимали участие 34 ребенка из Тарского и Чермена -- двух сел Пригородного района, где существуют и осетинская, и ингушская общины, но дети ходят в разные школы. Кроме них, в лагерь приехали еще несколько детей из Чечни, Киргизии и подмосковного Пущино, чтобы дети из зоны конфликта не почувствовали себя участниками какого-то специального эксперимента, по условиям которого обязательно сразу же завязать показные дружеские отношения. «Вопреки ожиданиям конфликт возник не по линии «осетины -- ингуши», а по линии «приезжие -- местные», -- рассказала Екатерина Кокорина. «Кавказские мальчики пошли объяснять подмосковным, как по этикету положено обращаться с девочками», -- уточнила г-жа Ганнушкина. Но и этот конфликт удалось разрешить.

По словам Светланы Ганнушкиной, наиболее сложной фазой проекта были переговоры с североосетинскими официальными лицами -- сначала министрами образования и национальностей, потом с властями сел и директорами осетинских школ. Первые не сразу согласились дать официальное разрешение на проведение проекта, а последние долго уверяли, что ни родители, ни сами дети ни за что не захотят принимать участие в такой программе. Тем не менее уже в поезде, который вез детей в Москву, осетины и ингуши из одного села сидели вместе, не проявляя интереса к происхождению друг друга.

Екатерина Кокорина рассказала, что в школах для участия в проекте отобрали не совсем тех детей, которых предполагали пригласить правозащитники. Вместо группы ровесников 12--13 лет образовалась довольно пестрая команда детей в возрасте от девяти до 15, которые к тому же в разной степени владели русским языком, все это несколько затрудняло учебные занятия. Тем не менее все они с удовольствием ходили на занятия по химии и немецкому языку, увлеченно рисовали стенгазеты, лепили пластилиновых лошадей, танцевали на импровизированных концертах, играли в мяч и ездили на экскурсии. По мнению Екатерины Кокориной, лучшее средство разрешения конфликтной ситуации -- «нейтральное общее дело, в которое вовлечены обе стороны».

Параллельно московские специалисты читали лекции приехавшим с детьми учителям, что вызывало нескрываемый восторг у школьников. Учителя из Пригородного знакомились с новыми педагогическими методиками, хотя по части жизненного опыта явно оставляли московских лекторов позади. Одна из осетинских преподавателей рассказала, что во время конфликта оказалась в числе заложников. «Слава богу, что остались живы», -- сказал ей кто-то из организаторов. «Слава богу, что мы смогли остаться людьми», -- поправила учительница.

Прощаясь, осетинские и ингушские дети грустили, менялись адресами. Выясняли, как здороваются, прощаются, знакомятся и выражают любовь по-ингушски и по-осетински. «Некоторые из детей, живущих в одном селе, продолжают общаться и дома и даже привлекают одноклассников, -- говорит Светлана Ганнушкина. - Когда они знакомились, все время спрашивали: «Ты кто?» И ни один ни разу не назвал в ответ национальность».

Многие волонтеры-студенты и специалисты, которых пригласили к участию в программе, впервые столкнулись с кавказской тематикой и были удивлены тем, что такая площадка межэтнического общения создана впервые, причем не властями, а исключительно общественными организациями и при поддержке зарубежных спонсоров. Общественные организации между тем планируют расширять свое участие в ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта. «Федеральная миграционная служба обратилась к нам за помощью в организации «круглого стола» по проблеме, который должен пройти в ноябре, -- рассказывает Светлана Ганнушкина. -- Они, видимо, изнемогли от монологов осетинских и ингушских чиновников и просят помощи у общественности».