Убийство первого заместителя председателя ЦБ Андрея Козлова вызвало единодушную реакцию. Это преступление -- переломный момент в развитии банковской системы, вызов не только ЦБ как регулятору банковского сектора, но и всей системе государственной власти. Вне зависимости от того, будет ли раскрыто убийство, найдены и наказаны его заказчики, власти придется осознать: в ее «тылу» действуют мощные силы, чей криминальный потенциал способен поставить под сомнение успехи растущей российской экономики.

"Вызов государственной политике"

«Это убийство показывает, что в России надзором за банковским сектором должен заниматься ОМОН», -- сказал вчера «Времени новостей» один из коллег Андрея Козлова. После громких скандалов с отзывом лицензий у банков два года назад должность первого заместителя ЦБ, курирующего надзор, стали называть на рынке «расстрельной». Конечно, тогда никто не мог предположить, чем обернется для Андрея Козлова борьба с криминалом в банковской системе, однако стало очевидно, что это самый конфликтный и опасный участок в работе ЦБ. Он вел настойчивую кампанию по вытеснению теневых операций из банковской деятельности. «Эта работа, которая не является прямой функцией ЦБ, но которой он вынужден был заниматься одновременно с ужесточением надзорных требований» -- так прокомментировал роль Андрея Козлова в устранении нелегальных операций в банковском секторе бывший министр финансов, а ныне глава банка ВТБ-24 Михаил Задорнов.

Несомненно, впрочем, что во многом благодаря инициативе Козлова власти наконец начали целенаправленно заниматься борьбой с криминалом в банковской системе. Ужесточение контроля за банками, повышение прозрачности в их деятельности, устранение всех финансовых нарушений были и остаются основными задачами надзора ЦБ. Очевидно, что смерть Козлова может повлиять на дальнейшее вычищение банковских рядов. Для сохранения прежней политики в отношении надзора за кредитными организациями и ЦБ, и правительству придется проявить политическую волю, поскольку действия надзора далеко не всегда получали полную и безоговорочную поддержку со стороны государства. Не исключено, правда, что, руководствуясь принципом «чтобы боялись», власти назначат куратором банковского надзора выходца из спецслужб, с которым достаточно активно приходилось сотрудничать ЦБ в последнее время. Ведь как сказал бывший шеф Козлова экс-глава ЦБ Сергей Дубинин, случившееся -- «вызов государственной политике в банковской сфере».

«Мы должны навести порядок у себя дома»

«Я не хотел возвращаться в ЦБ, Игнатьев меня долго уговаривал», -- рассказывал журналистам Андрей Козлов во время банковского конгресса в Санкт-Петербурге в июне 2002 года. Всего за два месяца до этого разговора Андрей Козлов во второй раз вернулся в здание на Неглинной первым зампредом ЦБ на должность, которую он занимал в конце 1990-х годов. Только на этот раз он возглавил банковский надзор, который за четыре года стал самым конфликтным и критикуемым направлением деятельности ЦБ. Проведение реформы российского банковского сектора, о чем, кстати, сейчас почему-то все забыли, была основной задачей для нового руководства ЦБ. Почти сразу же после прихода команды Сергея Игнатьева реформирование системы надзора было провозглашено одним из основных приоритетов Банка России.

Сам факт того, что деятельность российских банков непрозрачна, структура их собственности скрывается от регулятора, а финансовая отчетность недостоверна, никогда не был секретом ни для ЦБ, ни для общественности. Правда, прежней команде ЦБ во главе с Виктором Геращенко, совсем недавно разобравшейся с самыми серьезными последствиями кризиса 1998 года, явно было не до борьбы с «серостью» банковского бизнеса. Хотя необходимость ужесточения надзора за банками была очевидна.

Профессиональный банкир, до этого десять лет проработавший в системе Госбанка СССР и Банка России, Андрей Козлов получил карт-бланш от Сергея Игнатьева, прежде не имевшего серьезного опыта работы в банковской системе. Свободой действий Козлов воспользовался в полной мере: из первых же его публичных заявлений стало ясно, что он намерен коренным образом изменить надзор за банковской системой, а вместе с ним и весь рынок. Он начал бороться с фальсификацией банками их финансовых отчетов, с проблемой «дутых» капиталов, обязал банки раскрывать структуру конечных собственников, ввел институт кураторов, которые должны были в режиме онлайн получать доступ ко всей финансовой информации подопечного кредитного учреждения. Эти идеи по вполне понятным причинам не могли вызвать абсолютной поддержки банковского сообщества. Однако Андрея Козлова, несмотря на его болезненную восприимчивость к критике, это не смущало. Уже осенью 2002 года он пообещал, что «нам предстоит три года управляемого стресса». Стресс случился уже через два года, однако вряд ли он был управляем, по крайней мере точно не Андреем Козловым.

Отметим, что у Козлова и прежде работа в ЦБ была сопряжена со стрессом. Один из основателей рынка ценных бумаг в России, он создавал систему ГКО, рухнувшую в 1998 году. Правда, особых претензий к Козлову тогда не было -- самый молодой в истории ЦБ первый зампред (тогда ему было всего 33 года), он сам ушел из Банка России в конце 1998 года, не поладив с вернувшимся на должность главного банкира страны Виктором Геращенко. Второй же срок Козлова в ЦБ оказался куда более драматичным.

«Мы работаем с банками жестко и серьезно»

В 2004 году Андрей Козлов начал полномасштабную и целенаправленную войну с «отмыванием» в банковской системе. «Мы не можем допустить, чтобы в новую экономическую реальность входила больная банковская система. Не можем доверить вклады населения банкам с сомнительной репутацией» -- так объяснял г-н Козлов ужесточение надзора за банками.

Чистка рядов банковской системы, причем не по обычной для рынка причине -- «неудовлетворительное финансовое состояние», а по статье о легализации преступных доходов спровоцировала самый мощный конфликт интересов в банковской системе после 1998 года. Скандальное противостояние руководства Содбизнесбанка ЦБ и лично Андрею Козлову породило «кризис доверия» 2004 года, «черные списки», панику на рынке межбанковских кредитов, ликвидацию банков, обвиненных в пособничестве криминальным и террористическим организациям.

«Мы работаем с банками жестко и серьезно и знаем о банках и банкирах достаточно, чтобы требовать исправления ситуации», -- говорил Козлов после отзыва лицензии у «Содбизнеса».

Г-на Козлова обвинили в нагнетании обстановки на рынке, а также в неспособности контролировать банковскую систему. Поток критики и даже требования его отставки заставили председателя ЦБ Сергея Игнатьева защищать своего зама в Госдуме и давать объяснения происходящего президенту Путину. И хотя ожидаемой отставки Козлова не случилось, считается, что в Кремле и в Белом доме посчитали именно его виновным в кризисе. И если дестабилизация ситуации в секторе повторилась бы, Козлову припомнили бы и панику вкладчиков, и скандал с «Содбизнесом», и отзыв лицензий. Однако рецидива не произошло. Уже в сентябре 2004 года Андрей Козлов рассказал об успехах борьбы с легализацией незаконных доходов через банки: «В течение пяти лет нами наблюдалось увеличение масштабов операций по обналичиванию денежных средств на подставных лиц-нерезидентов. Сейчас мы видим, что впервые с мая объем такой обналички сократился вдвое».

А летом 2005 года Андрей Козлов, по сути, поблагодарил банковский кризис: «Даже кризис имел больше позитивных последствий, поскольку позволил очистить банковскую систему от ряда одиозных организаций». Незадолго до этого глава КФМ Виктор Зубков сообщил, что по каждому третьему из 950 запросов, полученных от правоохранительных органов, «выявляется легализация преступных доходов».

Хотя больше никаких кризисов доверия не возникало, скандалы все же продолжались. Стоит хотя бы вспомнить расследование Генпрокуратуры о нарушениях ЦБ в отношении обанкроченного банка «Кредиттраст», откуда якобы с ведома регулятора были выведены активы.

И все же казалось, что банковское сообщество смирилось с чисткой своих рядов. В прошлом году ЦБ отозвал лицензии у 40 банков (всего с середины 2004 года ЦБ лишил лицензий 90 кредитных организаций). «Не берусь давать точные прогнозы, но, вероятно, такими темпами процесс будет идти и дальше», -- говорил Андрей Козлов в прошлом году, тем самым еще раз дав понять, что и в дальнейшем намерен «зачищать» банковскую систему от криминала.

«Он создавал для определенного рода кредитных учреждений проблемы. Но создавал их в соответствии с законом. Видимо, на этой почве он мог нажить немало врагов. Вполне возможно, что кто-то лишился из-за активности Козлова теневого, но прибыльного бизнеса», -- говорит бывший глава Банка России Виктор Геращенко.

Окончание банковского кризиса почти совпало с началом отбора банков в систему страхования вкладов -- одно из немногих подтверждений проведения реформирования сектора. Система страхования -- еще одно достижение Козлова на посту первого зампреда ЦБ, именно он выступал главным идеологом создания в России ССВ. Он же курировал проверку банков, подавших заявки на вступление в систему страхования.

Подавляющее число российских банков были приняты в систему страхования, что дало повод недоброжелателям говорить о профанации самой идеи ССВ. Вместе с тем отказ многим кредитным организациям в участии в ССВ вызвал недовольство со стороны банкиров, обвинения сотрудников ЦБ в коррупции, излишней пристрастности к финансовым институтам, а также многочисленные судебные разбирательства между регулятором и недовольными кредитными организациями, которые продолжаются до сих пор. «Конечно, Банк России при отборе банков в систему страхования вкладов не довел дело до конца, -- говорит Михаил Задорнов. -- Но когда он попытался это сделать, то не получил полной и всесторонней поддержки всей государственной машины. ЦБ вынужден был в этой ситуации, особенно после кризиса лета 2004 года, пойти на компромиссный вариант. Но, тем не менее, напомню, что около 300 банков в эту систему не вошли. И дальше продолжилась гораздо более трудоемкая и длинная работа по отзыву лицензий».

Последнее, что пообещал сделать Андрей Козлов, -- ввести «запрет на профессию» тем банкирам, «чьи фамилии, чьи подписи стоят под документами, связанными с налоговыми преступлениями». «В банковском бизнесе таким не место», -- сказал он всего неделю назад.