Демографический взрыв, подготовкой которого в России с подачи президента Владимира Путина сейчас вовсю занимаются законодатели и Минздравсоцразвития, похоже, обойдет стороной исправительные учреждения, где вопреки законам уголовным, но в полном соответствии с законами природы тоже появляются на свет маленькие граждане нашей страны. Заключенным женских колоний не видать ни «базового материнского капитала» в четверть миллиона рублей, ни увеличенных пособий по уходу за ребенком. В пылу борьбы за стабилизацию демографической ситуации об «особом контингенте», похоже, просто забыли. Как и о детях, попадающих в тюрьму еще до рождения.

В ближайшую пятницу, на одном из первых после каникул пленарных заседаний, депутаты Госдумы намереваются принять в первом чтении поправки к закону «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей». В полном соответствии с пожеланиями, озвученными главой государства в майском послании Федеральному Собранию, законодатели намерены увеличить ежемесячные пособия, назначив их впервые и женщинам, не имеющим социальной страховки. Однако, по словам советника аппарата комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей Зинаиды Сословой, для отбывающих назначенные судом сроки матерей государственное стимулирование не предусмотрено. «По логике закона и жизни я полагаю, что эти пособия им не положены, -- пояснила корреспонденту «Времени новостей» г-жа Сослова. -- Ведь дети этих мамочек, как и они сами, находятся на полном государственном обеспечении. Поддержка, которую предполагают поправки в закон, рассчитана на ребенка, воспитывающегося в семье, а не в государственном учреждении».

Молодым мамам на зоне действительно не положено ежемесячное пособие на ребенка и выплаты по уходу за ним -- считается, что их дети находятся на полном государственном обеспечении. Например, в детском доме Можайской женской колонии на одного ребенка выделяется чуть более 62 тыс. руб. в год. Или 172 руб. в день, из которых на питание положено только 43. С одеждой и игрушками помогают благотворители. Но Можайская колония -- это особое, образцово-показательное учреждение пенитенциарной системы исполнения наказаний. Именно сюда в силу близости к Москве чаще всего наведываются различные правительственные комиссии и спонсоры. Регулярно возят сюда и журналистов для демонстрации быта заключенных матерей и вместе с ними невольно осужденных на первые годы своей жизни малышей.

Здесь, в глубине за забором, отделяющем территорию детдома от общежитий колонии, на первый взгляд все как в обычном детском саду. Вокруг песочницы в сопровождении нянек две стайки детей: отдельно малыши до трех лет, отдельно те, кто постарше. Заведующая детским домом колонии Людмила Ярова, подобно ее «гражданским» коллегам, расхваливает воспитанников. «Вот наша гимнастка идет, четырехлетняя Яночка, -- говорит она. -- Вот бы ее в специализированную спортивную школу устроить. А это Тимка -- его мы с килограмма вырастили, родился недоношенным». Дети с радостью кидаются встречать мам, приходящих на свидание. Ежедневная двухчасовая прогулка -- одна из немногих привилегий для родивших в заключении. «В условиях трудовых колоний, конечно, мамы имеют какое-то преимущество, -- рассказывает г-жа Ярова. -- Беременные гуляют дородовый отпуск, потом у женщин послеродовый отпуск, полагается диетическое питание с четырех месяцев беременности и потом для кормящих мам. У нас была тут 18-летняя мама «донор» -- за месяц до 70 литров молока сцеживала для детишек, помимо того, что своего кормила. Мы ее даже на двойное питание ставили».

Но добиться этих привилегий можно далеко не во всех 35 женских исправительных колониях России. На территории лишь 11 зон есть дома ребенка, и только в шести -- родильные отделения, куда стекаются все беременные заключенные. Причем роддома за колючей проволокой не приспособлены для сложных родов, поэтому нередко ФСИН пользуется услугами «гражданских» больниц и роддомов. На свободе, естественно, не слишком рады дополнительным пациентам, тем более что за рожениц с зоны в отличие от остальных россиянок государство не доплачивает. Родовой сертификат, с помощью которого Минздравсоцразвития пытается стимулировать акушеров и повышать качество работы роддомов, полагается далеко не всем зэчкам. «Единственной причиной отказа в выдаче родового сертификата является отсутствие паспорта гражданина России и других документов, удостоверяющих личность, -- пояснила «Времени новостей» пресс-секретарь Фонда социального страхования Светлана Видгоф. -- У лиц, отбывающих наказание, таких документов на время их пребывания в местах лишения свободы нет, поэтому нет и возможности воспользоваться родовым сертификатом». Исключение, правда, составляют трудовые колонии-поселения, где женщины работают и могут иметь документы. Однако, находясь за колючей проволокой, роженица в любом случае лишается возможности выбирать консультацию и роддом.

Несмотря на все это, рождаемость в российских колониях остается стабильной. Ежегодно за колючей проволокой появляется на свет около 260--300 младенцев. В прошлом году, например, родились 273 ребенка, и 103 женщины на конец 2005 года готовились рожать уже в этом году. По данным медицинского управления Федеральной службы исполнения наказаний, младенческая смертность в колониях не превышает двух--четырех случаев в год. То есть обитательницы зон исправно вносят свой вклад в демографическую программу. Правда, сотрудники ФСИН отмечают, что порой женщинами движет исключительно корыстное желание побыть несколько месяцев на льготном режиме и от детей они потом без видимых угрызений совести отказываются. Возможно, именно поэтому куда более важной своей задачей сотрудники колоний считают не борьбу за право заключенных матерей быть включенными в госпрограммы стимулирования рождаемости, а решение проблем с устройством малолетних обитателей зон.

«Ребенка после трех лет определяют в детский дом на свободе, только если за ним закреплена жилплощадь, куда он сможет вернуться по возвращении из социального приюта, -- пояснила Людмила Ярова. -- Но к нам же стекаются мамы-бомжи более чем из десятка регионов». Поэтому детям порой приходится «дожидаться» за колючей проволокой своих родительниц и после трех, а иногда и после пяти лет. По мнению работников пенитенциарной системы, такое затяжное пребывание ребенка в местах лишения свободы неизбежно отражается на его развитии. «До трех лет у нас дети очень хорошо развиваются, -- говорит заведующая детским домом Можайской колонии, -- потом сказывается ограниченность общения, дети как бы останавливаются в развитии». Г-жа Ярова считает, что года-двух совместного пребывания с матерью-заключенной ребенку вполне достаточно, а потом следовало бы, как это практикуется, например, в Швеции, передавать малыша опекунам.

С таким подходом, правда, не совсем согласны российские правозащитники, добивающиеся сейчас большей свободы общения для находящихся за решеткой мам с детьми. По мнению руководителя общественного Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерия Абрамкина, проблема разлуки матери с ребенком в местах заключения куда острее, чем проблема невыплаченных пособий. «Женщина, лишенная возможности непрерывно находиться с ребенком, ухаживать за ним, утрачивает возможность сменить свой, как говорят психологи, «динамический стереотип», стать матерью, -- пояснил г-н Абрамкин в беседе с корреспондентом «Времени новостей». -- А ребенок, лишенный полноценного общения с матерью, может быть подвержен в дальнейшем трудностям адаптации в социуме, конфликтности, агрессии». Валерий Абрамкин убежден, что скорее совместное пребывание осужденных матерей с ребенком, нежели материальное стимулирование, будет способствовать достижению второй главной задачи демографической программы -- сокращению сиротства. По его мнению, такие гуманные меры должны сократить количество отказов от детей за колючей проволокой.

В принципе в последние десять лет, по мере либерализации условий пребывания в местах лишения свободы, российские зэчки получили больше возможностей для общения с новорожденными детьми. Правда, как утверждают правозащитники, порой эти «расширенные права» остаются лишь записанными на бумаге благими пожеланиями. Формально правилами ФСИН дозволяется совместное проживание матерей с детьми на территории колоний, но в реальности это является скорее лишь исключением из правила содержания малышей в детдомах за колючей проволокой. Вот и Можайская женская колония, где в 2002 году был реконструирован детский дом, стала лишь вторым учреждением пенитенциарной системы, где стали практиковать совместное проживание детей с матерями с рождения и, как правило, до освобождения. Этот прием «гуманизации системы исправления наказаний» применяется сегодня еще в Мордовской женской колонии. Но в Можайской колонии возможность жить с ребенком постоянно предоставляется только части матерей, остальные вынуждены довольствоваться только короткими свиданиями-прогулками и видят детей лишь по несколько часов в день.

Правда, скорее всего ситуация будет меняться. Только в конце августа этого года сдали в эксплуатацию здание второго корпуса здешнего детдома. Рассчитанный на 100 маленьких воспитанников, сейчас он загружен не полностью. Но вызванный ремонтом простой едва ли продлится долго. Ведь в других детдомах российской пенитенциарной системы сейчас перебор: 677 воспитанников на 621 место.