В Мосгорсуде, где проходит повторный процесс по делу москвича Александра Копцева, устроившего 11 января резню в синагоге на Большой Бронной улице, вчера был допрошен сам подсудимый. Его речь повергла в шок присутствующих в зале зевак и адвокатов потерпевших. Копцев, на прошлом процессе при любом удобном случае говоривший о своей «сильной нелюбви к евреям, которые являются проявлением сатаны», и о том, что «с ними нужно продолжать бороться, пока последний представитель этой нации не покинет Россию», вдруг заявил, что был не прав и попросил у всех прощения.

На вчерашнем заседании Копцев выглядел явно уставшим. Пока ему не предоставили слово, он тихо сидел на скамье, перечитывая заготовленную на нескольких листах речь. Когда ему наконец дали слово, он громко и уверенно заговорил, не заглядывая в бумаги: «Я глубоко раскаиваюсь и сожалею о случившемся. Прошу прощения у пострадавших от моих действий и у их родственников, а также у своих родителей за то горе, что я им причинил. Я осознал, что был глубоко не прав. Тем не менее виновным себя не признаю. Да, я ранил девять человек, но не согласен с тем, что это определено как покушение на убийство и разжигание межнациональной вражды». По словам Копцева, когда в третьем классе врачи обнаружили у него серьезное заболевание глаз, он решил, что лучше умереть, нежели жить слепым: «Я свыкся с мыслью о смерти. Я долго размышлял и понял, что жизнь после смерти не заканчивается на земле, а продолжается где-то в другом месте. Меня это сильно заинтересовало, и я увлекся религиозной литературой. Чем больше я читал книг, тем больше убеждался в том, что евреи являются источником зла на земле».

По этой причине Копцева стала интересовать антисемитская литература. Эти книги «полностью соответствовали» его убеждениям и тому, что «он каждый день видел на улицах города». Он пришел к выводу, что действительно во всех бедах виноваты евреи. «Я утвердился, что причина кончины русских людей -- действия евреев. И тогда я понял, что должен бороться против них», -- заявил Копцев.

В январе этого года «все эти чувства переполнили» его, и, взяв нож, Копцев отправился в синагогу, где хотел «наказать зло и помочь народу». Однако, отметил Копцев, следствие неправильно квалифицировало и поняло его действия: «Я не хотел никого убивать -- только покалечить, потому что в противном случае они не смогли бы меня убить, чего я хотел. Если бы я хотел их убить, то поступил бы по-другому. В этом случае у моего отца-охотника были патроны, я бы взял их, сделал обрез или бомбу или зажигательную смесь, информации об этом полно в Интернете».

События в синагоге антисемит описал так: «Я мог спокойно перерезать горло Белинскому. Он не видел и не слышал, как я подошел к нему. Та же история с Хужбековым. Когда он упал, я мог ударить его в сердце, но я не стал этого делать. Побежал, увидел охранника, который хотел меня задержать. Его я тоже несильно ранил. Увидев много людей, я понял, что сейчас меня будут задерживать. Меня охватил ужас. Поняв, что меня поймают и убьют, я испытал еще больший стресс. Столовицкий напал на меня, вырываясь, я ранил его ножом. Я бежал, увидев Хискели, который собирался накинуться на меня, я стал обороняться и ранил его ножом. Спасаясь от преследователей, я забежал в одну из комнат на втором этаже, где находились трое мужчин и женщин. От них я стал отбиваться, бросая в них коробки. Когда меня поймали, я отмахивался беспорядочно ножом, боялся. Когда меня повалили, то сильно побили. Когда я понял, что меня не убьют, попытался ножом перерезать себе горло».

Говоря об обвинениях в разжигании межнациональной розни, Копцев также вины не признал: «Все, что я сделал, я сделал для себя лично. Как я говорил раньше, мне это нужно было, чтобы уйти из жизни. Я даже не представлял, что все об этом узнают. Я думал, что евреи меня убьют, и, чтобы это скрыть, они не будут это оглашать. Еще раз повторюсь, у меня не было намерений и желания, чтобы кого-то подтолкнуть повторить мой поступок, последовать за мной. Все, что я делал, делал только для себя».

В завершение своей речи Копцев объяснил, почему раньше рассказывал о событиях 11 января иначе: «На следствии я давал неправдивые показания, соглашался со всем, что мне говорил следователь, все подписывал не читая. За время, что у меня было, я понял, как я был не прав. Среди всех национальностей есть плохие люди. Нельзя весь еврейский народ причислять к плохим. Евреи наравне с русскими защищали страну во время второй мировой войны и сейчас работают в ее благо. Я был зомбирован идеями национализма. Сейчас я пришел себя. Во время первого суда я вел себя дерзко и вызывающе, потому что из СМИ я понял, что надо мной хотят сделать показательный процесс и сделать главным русским фашистом. Кроме того, меня беспокоило провокаторское поведение адвокатов потерпевших, которые своими вопросами постоянно сбивали меня с толку. Прошу рассматривать дело в том контексте, что я рассказал сегодня. Пользуясь своим конституционным правом, я вообще отказываюсь отвечать на вопросы этих адвокатов».

Представители потерпевших после заседания заявили, что не удивлены поведением подсудимого: «Да ничего он не раскаивается. Гляньте на него. Он таким образом со своей защитой пытается отвертеться от неминуемого сурового и справедливого наказания».