Изданию каталогов, сопровождающих выставки, в нашем отечестве придается значение почти мистическое. Был каталог -- была выставка; если же художник просто показал работы в стенах выставочного зала или даже музея, так это вроде бы и не считается. К излету советской жизни Союз художников даже сумел выработать иерархическую систему: кому -- с цветной обложкой, но с черно-белыми иллюстрациями, а кому -- наоборот.

Потом все смешалось, но отголоски трепетного отношения к полиграфической продукции обнаруживаются и поныне. К примеру, экспозиция в Третьяковке, знаменующая столетие мэтра российской графики Льва Бруни (1894--1948), открылась в залах на Крымском валу с заметным опозданием. По свидетельству заведующей отделом графики ГТГ Натальи Адаскиной, она была сверстана уже к юбилею. Готовился и каталог. Но тут, известное дело, «кончилось финансирование» -- и столетие «перенесли».

Ныне дружественное Третьяковке издательство "Русский авангард" сумело уговорить дружественных себе спонсоров, и те довели дело до конца. В результате мы получили обширную ретроспективу художника, чья творческая биография, до краев наполненная именами великих современников, начиналась с учебы в легендарном Тенишевском училище и занятий в Петербургской академии художеств. В академической мастерской Бруни на Университетской набережной в 1910-х годах собирался литературно-художественный "Кружок №5"; в числе завсегдатаев его были Натан Альтман, Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Николай Тырса... Бруни участвовал в выставках "Мира искусства" и увлекался под влиянием Владимира Татлина созданием объемных контррельефов. Он служил в гвардейском Финляндском полку в Петрограде, путешествовал на Южный Урал, венчался с дочерью поэта Константина Бальмонта Ниной, вместе с Александром Родченко и Надеждой Удальцовой работал над оформлением кафе "Питтореск" на московском Кузнецком мосту...

Самые ранние из демонстрируемых работ датированы 1915 годом. Это неизданные иллюстрации к поэме Гумилева "Мик", а также графическая композиция "Всадник в горах" из коллекции Русского музея -- цикл "Воспоминания о Хевсуретии" был выполнен художником после поездки в Грузию. Помимо ГРМ и Третьяковки работы предоставили ГМИИ имени Пушкина и наследники художника. Ранние работы Бруни не так уж отличаются от выполненных в последние годы жизни. По мнению многих выступавших на вернисаже, его искусство относится к тому слою художественной культуры, который ориентирован не на "злобу дня", а скорее на соединение времен.

Конечно, Лев Бруни отдал дань экспериментам и поискам новой художественной формы -- на выставке есть и живописный, заполненный геометрическими мотивами "Сектор маски" (1916), и беспредметные рисунки, исполненные несколькими годами позже. Но главное в наследии художника вовсе не они. Среди лиричных и, как принято ныне устало выражаться, "фигуративных" его сюжетов немало обыденного. Интерьеры в сумерках, портреты жены и детей, самаркандская чайхана. География -- Козы, Судак, Батум, средняя полоса России; излюбленный прием -- работа тушью или почти одноцветной акварелью с добавлением звучного красного кадмия по тонированной бумаге. Художник, чье творчество пришлось на не самые безоблачные времена российской истории, сумел уйти от откровенно идеологизированного госзаказа. Во всяком случае на выставке таких работ нет, а представленные эскизы монументальных росписей московского Дома архитектора (1930-е) говорят разве что о любви Бруни к родной природе.

Выставка в залах ГТГ на Крымском валу открыта до 15 октября