Числительные так и просятся на язык при упоминании о знаменитой теноровой тройке. Сведения о количестве данных Паваротти, Доминго и Каррерасом концертов, суммах полученных гонораров и размерах покрываемых их лужеными глотками площадей способны вызвать уважение у любого бухгалтера. Для широкой публики они давно стали чем-то вроде трехглавого дракона, прорвавшегося благодаря своей забавной физиологии в поп-культуру. По отдельности их воспринимают с трудом, хотя если приглядеться, можно заметить, что каждый из них -- замечательный оперный певец, обладающий собственной индивидуальностью. Доминго -- самый мужественный, Паворотти -- самый сладкий, ну а Каррерас -- самый тонкий, лиричный и интеллигентный.

Субботний концерт отдельно взятого Каррераса тоже начинался с цифр. «Партер за две с половиной», -- шептали мне на подходе к Кремлю в одно ухо. «У меня хорошие за тысячу, а у всех остальных за столько же -- только плохие», -- кляузничали в другое. «Продаю по номиналу, за четыре», -- отчаявшись, соглашались третьи. «Меньше номинала -- семитысячные отдам за пять!» -- еще более выгодно предлагали четвертые. Для спекулянтов это был нехороший день. Закупили дорогие «виповские» билеты и прогадали, не на ту лошадку поставили. Возможно, на трех теноров и нашлись бы покупатели, но платить такие бабки всего за третью часть -- это уж слишком.

Чем малолюднее делалось у стен Кремля, тем тоскливее становились глаза у юркой предкремлевской фауны. И тем азартнее было мне: какая, интересно, минимальная цена, за которую можно послушать голосистую испанскую знаменитость? Выяснилось, что за 150 рублей. Именно за столько бдительный служитель согласился провести меня на охраняемый им объект.

На сцене охраняемого объекта расположился оркестр Большого театра, управляемый личным дирижером певца Давидом Хименесом. Он исполнял бестолковую мешанину из оперных увертюр и испанских песен, в которую затесался номер из нового альбома Каррераса, представляющего собой классические хиты с подтекстовками (для Москвы певец выбрал кусок гитарного концерта Аранхуэса Родриго), и прелестный григовский романс «Люблю тебя», практически неузнаваемый из-за испанского языка и страстных оперных кульминаций. Немало концертного времени заняла солистка театра Покровского Елена Кононенко, совсем не стоившая тех денег, что заплатило большинство слушателей. Она, впрочем, неплохо смотрелась на сцене и давала дорогому гостю возможность передохнуть, за что удостоилась чести спеть вместе с ним пару номеров: дуэты из «Веселой вдовы» Легара и «Травиаты» Верди.

Сам Каррерас пел мало и, разумеется, в микрофон. Никаким иным способом в КДС не поют. А Каррерасу, голос которого истощила перенесенная им лейкемия, это как раз и кстати. Красоту тембра и чудом сохранившуюся после стадионных выступлений способность к нюансировке микрофон не испортил. Но и легкого дрожания на верхних нотах не заглушил.

Хосе Каррерас приехал в Россию с двумя целями: бороться с лейкемией и популяризировать классику. Благородство первой цели, о которой певец поведал в одном из бутиков «Охотного ряда» на фоне швейцарских часов Choppard (фирма -- крупнейший спонсор этой борьбы), не вызывает сомнений. Но относительно полезности второй можно поспорить. Наивно было бы надеяться, что по выходе из КДС слушатели разом полюбят классическое искусство. Скорее они, раздосадованные слишком сильно разбавленным Каррерасом, с большей осторожностью будут в следующий раз покупать дорогие билеты -- чтобы вместо одной трети им не подсунули одну шестую.