В субботу Россия отметит День военно-воздушных сил. Накануне профессионального праздника авиаторов военный обозреватель «Времени новостей» Николай ПОРОСКОВ расспросил главнокомандующего ВВС генерала армии Владимира МИХАЙЛОВА о состоянии этого вида вооруженных сил, в состав которого сегодня входят все рода авиации: военно-транспортная, дальняя, штурмовая, бомбардировочная, армейская, специальная, а также силы и средства ПВО.

-- Восемь лет назад образован единый вид вооруженных сил -- ВВС, в которые вошли войска ПВО. Как вы оцениваете сегодня результаты этой реорганизации?

-- На мой взгляд, ничего плохого при объединении ВВС и ПВО не произошло. Напротив, были сконцентрированы задачи по противовоздушной обороне, которые раньше автономно решали и истребительная авиация ВВС, и силы ПВО. Тем более что при уменьшении общей численности вооруженных сил это решение было просто необходимым. Сейчас нам предстоит новый этап -- принять к себе и войсковую ПВО, находящуюся сейчас в подчинении командования военных округов. Все последние учения и эксперименты, которые мы проводили на базе 6-й армии и Ленинградского военного округа, показывают правильность такого решения. Максимальную эффективность применения сил ПВО мы сможем достичь только тогда, когда все бригады и дивизионы будут под единым командованием. Улучшится управляемость, не будет ненужного дубляжа, который неизбежен при получении команд от разных начальников. Никаких организационных сложностей при этом, думаю, не будет.

-- Говорят, летный состав ВВС стареет, так и не достигнув достаточного уровня мастерства. Кто же будет воевать, если потребуется?

-- У нас действительно есть летчики, которым уже под сорок лет, а они все еще ходят с третьим классом. Им, к сожалению, не повезло -- попали в так называемые перестроечные годы, когда не давали летать. И они не смогли себя реализовать. И я, хотя и не без колебаний, пришел к выводу, что если мы из чувства сострадания будем тянуть этих летчиков, то такими же темпами будут плестись и лейтенанты, которые сегодня приходят из училищ. Поэтому, пусть меня извинят сорокалетние летчики, нынешний их уровень будет пределом. А мы будем вытягивать молодежь, давать ей летать, чтобы в 30 лет летчики могли получить первый класс. Несмотря на нехватку ГСМ, темпов плановой боевой подготовки не теряем, можно с уверенностью сказать, что уровень подготовки летного и инженерно-технического состава растет. В этом году молодые летчики, старшие лейтенанты, получили первый класс на МиГ-31, МиГ-29. Они готовы служить долго и с хорошим качеством.

-- Но вот, по данным Государственного научно-исследовательского испытательного института военной медицины Минобороны России, летчики досрочно увольняются сотнями. Одна из главных причин -- «неудовлетворенность уровнем налета». Они хотят минимум 40 часов в год, на деле -- вчетверо меньше.

-- Годовой налет летчиков в прошлом году в среднем чуть более 30 часов, оптимально-необходимый -- 120--180 часов. Мы переживали, что старшее поколение, за счет которого проводили подготовку молодых летчиков, начнет увольняться. Но люди с пониманием отнеслись к тому, что мы делаем. Им тоже уделяется внимание, но перспективу роста, повторюсь, даем молодым. Лучше назначить 26--28-летнего капитана или майора на должность командира звена, пусть у него в звене будут два сорокалетних. Это было трудно для многих психологически, но в этом я вижу залог будущего роста боевого потенциала. И омолаживание летного состава произошло: сегодня средний возраст летчика чуть более 30 лет.

Налет пусть понемногу, но увеличивается. Признаюсь, этот рост, особенно для летчиков фронтовой авиации, идет не только за счет полетов на боевых машинах, но и на учебно-боевых Л-39. Почему приходится это делать? За один час полета на Су-24 расход керосина 7,5 тонны, а на Л-39 за это же время -- около 700 кг. Целесообразнее десять часов налетать на Л-39, как бы втянуться в полеты, а потом уже переходить на боевой самолет. Мы не только выпускников училищ, но и старших лейтенантов, капитанов в зимний период обучения отправляем в учебные авиационные полки. Кстати, такая форма боевой учебы применяется во многих странах мира и себя оправдывает.

-- Вы известны как сторонник модернизации самолетов. Это оттого, что в части не поступают в достаточном количестве новые машины?

-- Я действительно сторонник модернизации самолетного и вертолетного парков -- в результате мы получаем машины с новыми возможностями, порой, по сути, новые. К примеру, самолет Су-27СМ или вертолет Ми-24ПН. В 70--80-е годы прошлого века, когда создавались эти машины, уровень авиационной радиоэлектроники был один, сегодня он намного выше. Блоки, узлы, которые занимали много места, сегодня требуют пространства чуть больше, чем мобильный телефон, а задач решают как минимум втрое больше.

Пока средств, чтобы резко увеличить закупку новой авиатехники, нет. Тем не менее мы начали производство самолета Су-34, поставляются вертолеты Ми-28Н "Ночной охотник". Три вертолета мы уже получили, до конца года ожидаем еще пять. Идут испытания учебно-боевого самолета Як-130. Для военно-транспортной авиации совместно с Индией создается средний транспортный самолет, хотя у нас есть и резерв -- своя машина этого класса. Неплохо идет работа по легкому Ил-112. Для Дальней авиации новые поступления преждевременны -- здесь идет глубокая модернизация существующего парка. Серьезные работы ведутся по беспилотным летательным аппаратам.

-- Закончились проблемы с упомянутым вами Су-34?

-- Это великолепный самолет XXI века. Мы сделали очень правильный шаг в 2002 году -- тогда я принял решение притормозить программу создания Су-27ИБ, как тогда назывался этот самолет, чтобы переделать его авионику в новом варианте, адаптированном к требованиям нового столетия. Мы потеряли на этом шесть-семь месяцев, притормозив выход восьмой машины. Сейчас она летает уже в новом облике. Что это за самолет? Идя ночью, в облаках, вне видимости земли, летчик бросает бомбу, которая падает с максимальным отклонением от центра цели всего в пять метров. Это великолепнейший результат, подтвержденный испытаниями, самое что ни на есть сверхточное оружие!

-- Годы уже говорим о перспективном авиационном комплексе фронтовой авиации (ПАК ФА). Когда наконец его увидим?

-- Отвечу, но сначала о модернизации Су-27 в вариант Су-27СМ. На эти самолеты перевооружили практически целый полк, скоро будет переведен еще один. Су-27СМ необходим нам еще и потому, что установленная на нем новая авионика -- первая стадия той "начинки", которая будет на ПАК ФА. В последнее время в ВВС и авиапромышленности много сделали для того, чтобы унифицировать авионику летательных аппаратов. Сейчас для Як-130, Су-27СМ, на МиГ-29 делаем одни и те же экраны, чтобы летчику было легче переходить с одного типа на другой. Именно модернизация позволит сделать переход к ПАК ФА плавным. Допустим, он появится в серии через три года, а до этой поры мы отработаем с летным составом новые программы на Су-27СМ. Я недавно сидел в тренажере будущего ПАК ФА. Там работа летчика минимизирована, но выйти на заданные параметры сразу невозможно. И тут, безусловно, нужны какие-то промежуточные стадии подготовки.

Кстати, мы модернизируем и лучший в мире самолет-перехватчик МиГ-31, переходя на авионику с новой элементной базой -- наращиваем информационное поле кабины, увеличиваем дальность перехвата, улучшаем другие характеристики. Всего у нас на вооружении чуть более 100 машин этого типа.

-- Почему ВВС России выбрали в качестве основного боевого вертолета Ми-28? Ведь есть еще Ка-50, Ка-52, мало чем уступающие счастливчику.

-- Камовские и милевские машины по уровню оснащения примерно равны. Может быть, милевские -- чуть выше. Вертолеты семейства "Ми" демонстрируют удивительные вещи. Например, приходят на посадку с поврежденными лопастями. Один раз в жизни я имел "удовольствие" лететь в вертолете, у которого оторвало часть лопасти. Тряска машины была очень мощной. Случилось это над лесом, к счастью, недалеко была сторожка лесника, у которого в саду мы и приземлились.

-- Примерно та же история с конкуренцией учебных самолетов Як-130 и МиГ-АТ. Минобороны выбрало почему-то первый. А он взял и упал недавно в Рязанской области.

-- То, что произошло с одним из них совсем недавно во время испытаний, очень неприятно. Мы исследуем причины происшествия. У Як-130 хорошие перспективы, высокий экспортный потенциал. Алжир заказал 16 самолетов этого типа, ведутся переговоры с другими странами. России нужно порядка 200 таких машин. Этот самолет заменит парк чешских Л-39, кроме того, этот самолет смело можно использовать как штурмовик, разведчик и во многих других ипостасях. Он может в перспективе заменить парк штурмовиков Су-25, которые не успеем модернизировать. В классе Як-130 нет ни одного самолета, его не с чем сравнивать, это машина будущего.

-- Много надежд было на Федеральную целевую программу разведки и контроля воздушного пространства. Она работает?

-- Да, работает. Я надеюсь, будут средства и для модернизации системы управления воздушным движением. Все проекты будут осуществляться российской промышленностью, никаких импортных систем и структур нам не надо.

-- Готовы ли сегодня ВВС нейтрализовать террористов, захвативших авиалайнер, определен ли порядок действий в этом случае? Была большая дискуссия по вопросу: сбивать или не сбивать?

-- Механизм действий в подобных ситуациях существовал и раньше, а сейчас он еще и узаконен. Есть документы, которые четко определяют, кто и как должен действовать -- министр обороны, главком, дежурные генералы, другие должностные лица. Во всяком случае я знаю, что мне нужно делать в таких ситуациях, и не боюсь за последствия принятых мною решений. Не стану раскрывать алгоритм действий, состав сил и средств, которые будут задействоваться при проведении такого рода антитеррористических операций.

-- Помимо авиатехники в вашем подчинении зенитные ракетные системы (ЗРС) ПВО. Как идет оснащение строевых частей новейшими С-400 "Триумф"?

-- Первый полк (совсем недалеко от Москвы) перейдет на С-400 к концу нынешнего года. Нам достаточно перевооружать ежегодно по одному-два полка, которых у нас всего 35. Проведенная ранее модернизация техники позволит работать на ней не менее десятка лет. С-400 -- надежная основа для создания структур воздушно-космической обороны (ВКО). Наряду с ней есть еще А-135, и сейчас все это сконцентрировано в одних руках. В результате мы, конечно, выйдем на параметры, которые близки к тому, что мы желаем видеть после 2011 года.