Не так давно эти записи меломаны передавали друг другу на затертых видеокассетах как семейные реликвии, боясь потерять и собираясь перед телевизором для просмотра всей семьей и с армией друзей. Теперь их можно купить на DVD практически в каждой точке, где продается классическая музыка, по приемлемым ценам. Но для любого ценителя (как и для дилетанта) они по-прежнему останутся чем-то вроде драгоценности, ведь все работы швейцарца Жан-Пьера Поннелля считаются «золотой классикой» в истории оперы, а их создателя наряду с Франко Дзефирелли и Джорджо Стрелером чтут как гения европейского музыкального театра второй половины ХХ века. От своих современников-итальянцев Поннелль отличается большей широтой взглядов (ставил сочинения четырех веков -- от Монтеверди до Рихарда Штрауса) и неуемным любопытством -- обращался не только к исхоженному мейнстриму, но и к незаигранным операм, которые -- часто именно благодаря ему -- вновь обретали свое место в театральных афишах.

Из своих многочисленных моцартовских штудий в театре на пленку Поннелль успел перенести лишь четыре: ранний шедевр 14-летнего композитора «Митридат, царь Понтийский», его финальный опус «Милосердие Тита» и две оперы на либретто Лоренцо да Понте -- «Свадьбу Фигаро» и «Так поступают все» (последнюю он закончил незадолго до своей смерти в 1988 году). По ним можно изучать новейшую историю оперного искусства (что уже и делается в российских вузах), несмотря на то, что формально все четыре фильма можно отнести к жанру «костюмных постановок», все они предлагают широчайший спектр постановочных приемов, разнясь в стилистике и своих эстетических принципах. «Митридат, царь Понтийский» -- высокая стилизация под барочный театр с театральностью, возведенной в абсолют, немыслимой красоты интерьерами палладианского театра Олимпико в Виченце и вызывающе роскошными костюмами Пэта Халмена. Похоже сделано «Милосердие Тита», снятое в античных руинах Рима, но степень условности здесь больше, и маньеристская изощренность видов и поз выдает постмодернистскую природу режиссера, отдающего прощальные почести умирающему жанру «серьезной оперы» (как и сделал Моцарт в своей музыке). Оперы на либретто да Понте сняты в студии, и здесь Поннелль позволяет себе быть менее плакатным, сдерживая свой инвенторский дар и отступая чуть назад, чтобы пропустить вперед музыку Моцарта -- с ее широким дыханием, выразительными психологическими нюансами и негромкой поэзией. Иногда кажется, что в круговерти нот моцартовской партитуры Поннелль видит новое измерение -- его камера внимательно следит за поющими героями, выхватывая их выразительные жесты, ловя малейшие светотени моцартовских гармоний, делая явным то, что в музыке обозначено лишь пунктиром. Мощнейший талант Поннелля -- работа с певцами, которые до него, кажется, никогда не претендовали на метафизические актерские глубины. Но стоит лишь увидеть его Графиню в «Свадьбе Фигаро» (молодая Кири Те Канава -- впоследствии легенда моцартовского бельканто) или проследить за мятущимся предателем Секстом в «Милосердии» (гениальная Татьяна Троянос), чтобы понять, сколь чужды эстетике Поннелля пресловутые оперные «страсти-мордасти».

Через руки Поннелля прошли все самые знаменитые моцартовские голоса 80-х: по-королевски надменная Ивонн Кенни (примадонна -- Аспазия в «Милосердии Тита»), лиричный Эрик Тэппи (император Тит), пикантная Делорес Зиглер и чувственная Эдита Груберова (сестры Дорабелла и Фьордилиджи в «Так поступают все»), наконец, великолепная Тереза Стратас, за пять лет, прошедших со дня съемок в «Травиате» Дзефирелли, трансформировавшая себя в бесшабашную жилистую служанку Деспину («Так поступают все»). В «Свадьбе Фигаро» сходится уникальный квинтет настоящих легенд ХХ века, превзойти который не удастся, наверное, никому и никогда: Мария Юинг (Керубино), Мирелла Френи (Сюзанна), Герман Прей (Фигаро), Кири Те Канава (Графиня) и Дитрих Фишер-Дискау (Граф). Трудно себе сейчас представить режиссера, которому бы Великие отдали много часов репетиций и мучений перед софитами из своего драгоценного времени. Жан-Пьер Поннелль -- счастливое исключение.