В конце этой недели на совещании у первого вице-премьера Алексея Кудрина должен быть утвержден новый вариант проекта закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем». Но вряд ли документ удастся, как запланировано, в начале октября внести в правительство, поскольку вокруг него развернулась нешуточная межведомственная борьба. Камнем преткновения стали определение уполномоченного органа, который будет контролировать «подозрительные» операции, и собственно название законопроекта.

Разногласия пока не удалось преодолеть, поэтому правительству вряд ли удастся выполнить поручение Владимира Путина обеспечить принятие закона этой осенью. Это поручение появилось после того, как Россия во многом из-за отсутствия закона попала в список стран, не сотрудничающих в борьбе с отмыванием денег. И над ней нависла угроза международных экономических санкций.

Напомним, что Борис Ельцин отклонил соответствующий закон в прошлом году, усмотрев в нем угрозу превращения России в государство тотальной слежки друг за другом и неконституционного вмешательства государства в деятельность участников гражданско-правовых отношений. Тогда законопроект готовился в недрах МВД, при котором с мая прошлого года действует Межведомственный центр (МВЦ) по противодействию отмыванию доходов, полученных незаконным путем (в него вошли сотрудники МВД, ФСБ, ФСНП, ГТК, Минфина, Минэкономразвития, МНС и ЦБ). Подготовку нового варианта доверили Минфину -- рабочую группу из представителей различных ведомств возглавил руководитель департамента валютного регулирования Минфина Александр Громов (бывший глава ВЭК, претендующий сейчас на пост замминистра финансов).

Г-н Громов, как утверждают в правоохранительных органах, лоббирует передачу функций органа по контролю за операциями с денежными средствами и другим имуществом (предусмотренных законопроектом) Минфину, в котором он надеется создать специальное подразделение. И хотя на контроль за подозрительными сделками (предполагающий получение информации по любой крупной денежной или имущественной операции) претендует, помимо МВЦ, также и ФСНП, ясно, что у Минфина шансов больше. Правда, даже если отвлечься от того, что Минфину в этом случае придется выполнять несвойственные ему полицейские функции, возникает вопрос -- зачем создавать «дублера» уже работающему МВЦ.

Пока в проекте уполномоченный орган, который по сути займется "финансовой разведкой", никак не обозначен (там упоминается лишь абстрактный федеральный орган исполнительной власти), но очевидно, что при прохождении документа через Госдуму парламентарии потребуют уточнения и вокруг закона развернется борьба, которая лишь затянет его принятие.

Что же касается названия документа, то здесь споры разгорелись по поводу определения, с легализацией каких именно доходов будет бороться государство -- преступных или незаконных. Минфин и Минюст настаивают на преступных доходах (их поддерживает ГПУ администрации президента). Однако ГТК, ФСБ, ФСНП, МВД и Генпрокуратура считают, что из-за такого определения, во-первых, из поля зрения выпадают административные (например, проституция), таможенные и налоговые правонарушения. Во-вторых, только суд может признать деяние преступлением, поэтому для выдвижения обвинений в отмывании денег придется сначала дожидаться решения суда. Если оставить нынешнюю «преступную» формулировку, закон не будет работать, считают в правоохранительных органах.