Ко мне, о правоверные! Сюда, сюда! Я расскажу вам вещи неслыханные, которых вы не найдете ни в одной книге! Сюда, о правоверные! Знаменитый рассказчик Махмед ибн Абу Сульма жаждет усладить ваш слух! Истории о царевичах и красавицах! О терпящих бедствия! О влюбленных и разлученных! О погибавших и спасенных! Сюда, ко мне, о правоверные! Я рассказывал эти истории при дворе иранского шаха и повелителя Чин-Мачина! И они подносили мне богатые знатные дары -- парчовые халаты и прекрасные ковры! Полосатые шелка и жемчужины -- сколько захватит рука! И они дарили мне вниманье и так говорили: воистину у Аллаха есть рассказы слаще пирожного! Всего один дирхем, или один даник, или сколько позволит ваша щедрость во имя Аллаха великого, справедливого!..

Так начинается сочинение Далии Трускиновской «Шайтан-звезда» (М., «Форум»), и зачин этот кажется мне приличествующим не только самой книге, но и разговору о ней. В зазывных криках базарного рассказчика нет обмана. Ну разве что про успехи при дворах властителей полумира прилгнул, но ведь не без основания: доведись могучим государям услышать начало истории о царевиче Салах-эд-Дине и прекрасной Захр-аль-Бустан, которым тешились правоверные у ворот хаммама, они бы непременно расщедрились, разумеется, прежде потребовав продолжения. Но чего не было, того не было. Ибо наш краснобай усердствуют вовсе не для того, чтобы стяжать безмерные богатства (или хотя бы пригоршню монет на ужин, от каковых, впрочем, не откажется), но для того, чтобы занимательной истории внимали в единственно подходящем месте, а прервалась она на месте самом неподходящем... Дело в том, что у уличного рассказчика (владельца книги, в которой изложена эта история) свои далеко идущие замыслы, у набившегося к нему ученика (который читает правоверным эту самую историю, не зная ее конца) -- свои, а у служанки рассказчика (которая до поры кажется фоновым персонажем, потребным лишь для тормозящих сюжет колоритных перебранок с хозяином и его учеником) -- свои... Кто такие на самом деле Саид, Мамед и Ясмин, почему они оказались вместе, как их судьбы связаны с загадочными событиями, о которых услышали посетители хаммама, и чего они хотят достигнуть, читатель узнает где-то в середине повествования. Правильное же представление о каждом из них получит только в финале, когда все хитросплетенные узелки развяжутся, добро более-менее одолеет зло, наиболее коварным негодяям воздастся по заслугам, вопросы престолонаследия в маленьком арабском царстве (разумеется, великом и обильном) получат надлежащее решение, джинны и ифриты, выполнив надлежащие миссии, отправятся восвояси, возлюбленные соединятся (совсем не так, как виделось в середине текста!), клятвы будут исполнены, а троица трагикомических персонажей (виновников не только собственных злоключений и приключений) вновь соединится, дабы выпить за то, что приобрели наши сердца. Сердца этих и других героев, сердца читателей, которые обрели все, что было обещано, и сверх того.

В «Шайтан-звезде» есть прихотливо заверченный и красиво распутанный сюжет, ни одна из побочных линий которого не пропадает даром, сказочное благородство и неизреченное коварство, колоритные исторические (действие происходит в пору Крестовых походов) и бытовые подробности (харимы, то есть гаремы, хаммамы, то есть бани, и прочие базары с мечетями), колдовство и битвы, странствия и торговые операции, поиски мудрости в старинных книгах и дворцовые перевороты, религиозные контраверзы и столкновения разных культур (мир франков, то есть Европа, описан без симпатии -- знамо дело, моются два раза в год, да и то в лохани, никаких тебе хаммамов с бассейнами и массажными утехами!), возвышенные стихи, откровенно буффонные сцены и суфийские мудрости. А также любовь, верность слову, мужество, женственность, чадолюбие, дружество, противоборство с ложной судьбой и покорность судьбе истинной. Восточный пестрый слог выдержан от зачина до финала, но, как ни странно, не приедается. Кажется порой, что без очередного На голове и на глазах или Клянусь Аллахом можно обойтись, но раздражиться не успеваешь, ибо тут-то сюжет и делает новый непредсказуемый вираж. Словом, «Шайтан-звезда» очень приятная книга. Умело построенная, держащая читателя в постоянном напряжении, несмотря на внушительный объем (700 страниц убористого шрифта!) и мнимо «замедленный» тон рассказа, снисходительная к человеческим слабостям (в людях много всякого намешано, недостатки их продолжают достоинства, а тем, кто некогда согрешил, не заказано раскаяться, измениться и исправить содеянное), но различающая благо и зло, славящая добрые чувства без натужного морализаторства, игровая, но не «заигрывающаяся». Ясно, что зачин характеризует не только вводную историю. И я радостно ему вторю: Сюда, хоть вы и не правоверные! Вас ждут чудеса и подвиги, пустыни и оазисы, ужасы и восторги, пилав и шербет, джинны и гурии. Если вы направляетесь в отпуск (благо лето еще не кончилось) прихватите с собой толстенную книгу о девушке по имени Джейран, что родилась под Шайтан-звездой, но была одной из самых верных и возлюбленных дочерей Аллаха, претерпела множество испытаний, помогала всем добрым людям, которые встречались на ее пути, и обрела истинное счастье. Я читал эту книгу в среднерусской полосе при умеренном солнце и моросящем дождике, но уверен, что и на средиземноморских пляжах вы получите не меньшую порцию удовольствия. Только не спрашивайте меня, о ждущие приятства, где добыть эту достославную книгу. Я прочел ее случайно.

Вернее, повинуясь долгу, вовсе не предвидя обретенного по ходу чтения чувства легкого благорастворения. Все просто: роман Трускиновской -- одно из немногих прежде нечитанных мною сочинений, что вошли в список соискателей премии «Большая книга» (о нем см. «Время новостей» от 31 мая). В отпуск «Шайтан-звезду» я взял, чтобы приуготовиться к исполнению судейской миссии. Приуготовился, но плохо. С одной стороны, сказка (почему-то не хочется говорить «фэнтези») мне нравится, а автор видится литератором даровитым, любящим свой мир (наполовину вычитанный из хороших книг, наполовину придуманный) и симпатичным. С другой -- я не могу признать «Шайтан-звезду» тем, что называется «большой книгой». Даже в не слишком впечатляющем нынешнем списке соискателей есть сочинения несоизмеримо более эстетически и общественно значимые. Иными словами, я хочу, чтобы «Шайтан-звезду» читали (и получали удовольствие), но не награждали. (Хотя не могу укорить экспертов, которые вывели книгу в финал конкурса, а сам, наверно, поставлю ей все-таки высокий балл.)

Между тем все происходит ровным счетом наоборот. На лотках и казовых полках книжных магазинов «Шайтан-звезда» блистательно отсутствует, адепты «легкой словесности» о ней соловьями не разливаются (вышла книга в конце прошлого года -- время было), тираж ненамного превышает типовой для «серьезных» опусов (4000 экз.). Мало того, под текстом стоит дата -- 1997 год. Стало быть, восемь лет эта в равной мере доступная людям разных возрастов и интеллектуальных уровней, приятная и достойная книга не находила себе издателя. А обретя плоть, стала «одним из многих» «жанровых» сочинений, навести на которое обычного читателя (а не фаната, глотающего любую фантастику без разбора) может только случай. Она есть -- и ее нет. Как нет других обаятельных и интеллигентных образчиков «жанровой» словесности. Которые вообще-то издаются -- и тут же растворяются в океане прочих «жанровых» опусов с равно безвкусными обложками и агрессивными аннотациями. Растворяются без следа, хотя авторы их работают куда тоньше и грамотнее, чем десяток раскрученных «брендоносцев». И иногда всплывают в премиальных сюжетах, словно халва на рыбном рынке. Такая вот история -- тоже о терпящих бедствия, о влюбленных и разлученных, о погибавших и (не) спасенных! Слыханная, конечно. И не раз. Но все равно впечатляет.