Сегодня в Москве по адресу Волхонка, 14, откроется Галерея искусства стран Европы и Америки XIX--XX веков. Новая галерея является филиалом цветаевского Музея изящных искусств (ГМИИ имени Пушкина). По словам директора ГМИИ Ирины Антоновой, ее открытие -- этап в реализации программы развития ГМИИ, запланированной до 2012 года -- к его столетию. Цель этой программы -- создание особого музейного городка, о котором мечтал еще основатель Иван Цветаев.

Спроектированный на заре двадцатого века Романом Клейном музей в греческом вкусе давно уже «устал» и от слишком большого количества экспонатов, и от толп посетителей, и от помпезных, но наспех сделанных выставок. Гордость ГМИИ -- коллекция импрессионистов и постимпрессионистов -- ютилась в нескольких залах второго этажа. Новые апартаменты для нее искали долго. Сперва хотели отдать недавно построенный любимым мэрией Москвы архитектором Боковым особнячок со стороны Знаменки. Но особнячок почему-то вышел похожим на торговый центр с атриумом в несколько этажей, и его отдали отделу личных коллекций. Выставлять супершедевры Матисса, Пикассо, Ван Гога и Гогена в галереях бутика для знатнейшего музея как-то несолидно. В итоге решили отдать импрессионистам занимаемый до переезда отделом личных коллекций бывший филиал по адресу Волхонка, 14. Когда-то в этом перестроенном советской властью доме была усадьба Голицыных, и в ней еще в 1860-е годы размещалась доступная публике картинная галерея и кабинеты редкостей.

Новоселье в старом доме в принципе прошло успешно. Три этажа бывшего МЛК заполнены искусством от позднего романтизма до итальянца Ренато Гуттузо, в 60-е годы прошлого века очень дружившего с СССР и подарившего музею свои работы. Всего залов 26. Вместо 220 работ, выставленных в составе прежней постоянной экспозиции, сегодня можно увидеть почти в два раза больше. Иные периоды (поздний романтизм, символизм, академический салон) наконец-то прочитываются полноценными главами в истории европейского искусства. Импрессионисты и постимпрессионисты в пространстве камерных залов голицынского дома выглядят более академично и строго. Сотрудникам нового музея это нравится: настрой создается более музейный, антикварный, эстетский. Провисает слегка коллекция XX века. Закупок мастеров довоенных и послевоенных течений почти не проводилось. Довольствовались дарами друзей и сочувственников советскому строю, например Рокуэлла Кента и Ренато Гуттузо. В целом последние залы ассоциируются с частной коллекцией среднестатистического европейского (американского) любителя искусства -- друга нескольких экстравагантных художников.

Омрачивший открытие скандал, о котором уже писали СМИ, произошел по вине директора ГМИИ Ирины Антоновой. Еще за несколько месяцев до открытия галереи-филиала г-жа Антонова прилюдно высказала свои претензии Государственному Эрмитажу. В нем хранятся полотна импрессионистов и постимпрессионистов, до 1948 года входившие в фонды московского Государственного музея нового западного искусства (ГМНЗИ). В свою очередь ГМНЗИ был создан в 1928 году на основе коллекций двух знаменитых предпринимателей-меценатов -- Сергея Щукина и Ивана Морозова. В 1948 году ГМНЗИ был расформирован и его коллекции поделены между ГМИИ и Эрмитажем. Требуя от Эрмитажа вернуть часть коллекций Щукина--Морозова с шедеврами Матисса, Коро, Ренуара, Ван Гога, Гогена, Ирина Александровна в общем-то преследует благую цель: соединить то, что было неправедно разодрано и разрезано, и таким образом воскресить в первозданном великолепии первый в России «авангардистский» музей ГМНЗИ. Удивляет лишь узнаваемая по советским временам и людям «забывчивость» аргументации. Ирина Александровна настаивает на том, что разрушение ГМНЗИ -- акт недоброй воли Сталина. И его нужно исправить. А вот факт передачи в Москву в 1920 годы из Эрмитажа более 200 шедевров старых мастеров для искусственно создаваемого музея новой советской столицы -- это вполне себе праведный акт «национализации», и его результат «пересмотру не подлежит». Это очень антикварная, я бы сказал «винтажная» логика, модная, наверное, в эпоху перестройки. То есть Сталин такой людоед, и принятые при нем (заметим, тоже государственные) законы и постановления отвратительны и ревизии подлежат. А вот светлое имя Ленина и всяких прочих Троцких мы трогать не будем и следуем их заветам. Прямо спектакль «Так победим!» какой-то! Из того самого времени 60--80-х на этот спор была дана отповедь Булата Окуджавы: «Былое нельзя воротить, и печалиться не о чем»... Ну и далее и про кумиров, которые снятся по-прежнему, и про холопов, и про Пушкина с извозчиком... Когда музеи делят -- щепки летят. Лучше уж достойно хранить то, что имеем.