Главным джазовым сюрпризом программы Stockholm Jazz Festival на острове Шепсхольмен для меня стал американский контрабасист Авишай Коэн -- птенец гнезда легендарного Чика Кориа. Вместе со своим трио Коэн играет энергичный самоуглубленный фьюжн, его оригинальные композиции -- очень яркие, живые и хитро сплетенные. Ломаные ударные, виртуозно-утонченные фортепианные пробежки, и, конечно, сочный звук контрабаса и бас-гитары лидера трио. Отчасти эта музыка, конечно, из серии «для тех, кто в теме». Но для тех, кто не в теме, Авишай и его коллеги умудряются из набора инструментальных композиций сделать шоу. Авишай, например, заставил зал хором петь какую-то песню на иврите («слова одной великой книги... мой покойный дедушка пел их по пятницам»), а его пианист Сэм Барш на детской мелодике сыграл «Караван».

При этом во «взрослом» музыкальном смысле харизматичный Коэн и его коллеги совершенно безупречны. И звучит все гораздо лучше, чем на тех альбомах, которые мне довелось слышать.

Схожей позиции «развлекая, поучать» придерживается саксофонист Юнас Кульхамар, чей квартет играет нечто вроде бопа с жесткой сердцевиной (это я так попытался перевести хорошее слово hardcore, которое в джазовом контексте смотрелось бы вызывающе) -- с налетом атональщины и прочего хитроумного наследия джазового авангарда, который до сих пор людям непросто переварить без запивки.

Вот и Юнас рассказывает со сцены всякие смешные истории про себя и свою семью. «Я очень серьезно отношусь к своей музыке. В музыке, вообще говоря, нет места для иронии, -- разъясняет Кульхамар свою позицию. -- Но когда я играю на сцене, мне хочется сказать что-то веселое людям, ведь если я буду слишком серьезным, все испугаются и разбегутся!»

Другой знаменитый шведский саксофонист, хорошо знакомый нашей публике Маркус Линдгрен (недавно он и его квартет в Москве аккомпанировали Барбаре Хендрикс) никаких штучек не откалывает и ведет себя, несмотря на нестарый возраст, как суровый джазмен. Как бы то ни было, джазменов строгих и балагурящих ставят в основном в дневную программу. В этом смысле тромбонист Нильс Ландгрен, закрывший фестиваль, -- одно из исключений. Ибо вечера тут отдают поп-звездам. Как говорит шеф фестиваля Буссе Перссон, «люди приходят на поп-звезду, но заодно узнают еще кого-то, джазмена, на которого просто так не пришли бы». Нормальный подход промоутеров -- везде давно так делают. Особенно у нас.

К счастью, в популярном жанре обитают и те, кто каким-то боком относится и к джазовой истории. Например, черные этнозвезды. Певица из ЮАР Мириам Макеба для Швеции -- что для нас Сезария Эвора: ее знают все, выступает она здесь часто на протяжении трех десятков лет. Мириам, которой перевалило за семьдесят, и ее немаленькая группа молодых чернокожих музыкантов из разных стран выдали витальный, насыщенный и радостно-сентиментальный афро-бит. У нас бы такое точно прошло на ура -- удивительно, почему отечественные промоутеры до сих пор не «откопали» Мириам Макебу и не поместили ее в ту же нишу, что некогда Сезарию Эвору.

Если некоторые этнозвезды до нас добираются, то с американскими рэперами дело обстоит иначе. Мегапопулярный сейчас любимчик «Грэмми» Кейни Уэст -- пример весьма облагороженного хип-хопа, даже выходящего за собственные рамки. Живьем его концерт выглядит необычно: рэп с живой струнной секцией и арфой (!) -- такое нечасто увидишь. Уэст прекрасно держит зал, все его песни публика узнает с полутакта (к тому же половина песен замешена на сэмплах из всего -- от A-ha до Рэя Чарльза). На бис надменного рэпера-перфекциониста вызывали минут десять. Когда он наконец «поддался» на уговоры публики, бис получился некоротким.

Двух других пассажиров стокгольмского мероприятия мы в Москве увидим совсем скоро -- Стинга и группу Fiction Plane, которая будет разогревать его московский концерт. Fiction Plane ведомы Джо Самнером -- сыном Стинга, певцом и гитаристом. Крепкий состав, по стилю сравнимый с утяжеленными Police или ускоренными Coldplay. То есть понятный современный британский рок. Помимо прочего Самнер-младший очень хорошо поет. Естественно, его тембр напоминает Стинга... а местами -- даже очень сильно напоминает. Вырастет ли из сына Стинг -- пока непонятно, но фамилию юноша отрабатывает по-честному.

Сам Стинг совершенно вне конкуренции. Его тур иронично называется Broken Music («Разбитая музыка»); на самом деле программа знаменитого певца и басиста состоит из того, что никогда не ломалось и не сломается, -- из старых хитов. В этом туре он играет с небольшим составом: давний соратник гитарист Доминик Миллер, второй гитарист Лайл Уоркман и барабанщик Эйб Лабориэл-младший (до того игравший с Полом Маккартни, с ним же приезжавший в Россию оба раза). Состав этот выдает беспримесный, голый и впереднесущийся рок-н-ролл. Серьезно -- ничего общего с тем созерцательным, самоуглубленным и богато аранжированным Стингом, которого мы видели в Москве в прошлый раз. Он как будто плюнул на свои музидеалы последних лет десяти и вернулся в панковские семидесятые. Не фактически, конечно, -- по духу. Начали с древней полисовской Message in a Bottle, продолжили стинговской If I Ever Lose my Faith in You, а к более или менее лиричному материалу (Shape of my Heart) добрались в середине. Стинг с коллегами выдали крайне удачный кавер на A Day in the Life, творение Джона Леннона битловского периода. Она отлично звучит с вокалом Стинга (не говоря уже о том, что это вообще незаигранный кавер) в аранжировке для двух гитар. На строчке The english army has just won the war («Английская армия только что выиграла войну») Стинг сделал какой-то неопределенный жест рукой по направлению не то к небесам, не то к властям предержащим. В общем, все, как в лучшие времена рок-н-ролла, -- и драйв, и политика, и все «о чем-то большем».