Вопреки стараниям мэра Лужкова в столице сохранились еще топографические реминисценции большого стиля Москвы 30-х. Цельное их пространственное переживание можно получить, гуляя, например, по набережной Москвы-реки в районе возведенной архитектором Чечулиным высотки на Котельнической набережной. Экспозиция этой колоссальной, как храм-город, высотки подготовлена великолепным Большим Устьинским мостом и гранитными контурами самой набережной. Стоит специально прогуляться под мостом, оценить его исполинские конструкции-стяжки, а потом спуститься к реке по сценическим почти ступеням-пандусам. При достаточно развитом воображении вы непременно ощутите себя героями киноэпосов про счастливую жизнь в советской Москве, что вспоминаются теперь не без иронии, но с ностальгией.

Великим мастером экспонировать реальную архитектуру неоклассической Москвы 30-х в образе сценографической иллюзии был Георгий Павлович Гольц, автор визуального обрамления котельнической высотки: и Большого Устьинского моста, и деталей набережной -- парапетов, ступеней, пандусов. Выставка графики Георгия Гольца проходит в Музее изобразительных искусств имени Пушкина. По словам куратора, Олега Антонова, она «является откликом музея на щедрый дар дочери художника Ники Георгиевны Гольц». Благодаря Нике Гольц музей стал обладателем более ста рисунков и акварелей из собрания семьи архитектора.

Подобно многим большим мастерам страны советов Гольц в своей творческой карьере прошел несколько знаковых этапов. Сперва, с 1913 года, была учеба в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, у графиков Ноаковского и Кардовского. Далее знакомство с футуристами. Помощь Наталье Гончаровой в оформлении «Золотого петушка». Потом армия, демобилизация в 1918 году. Университеты в Свободных художественно-учебных мастерских. Знакомство со стилем будущих гуру советского неоклассицизма Щусева и Жолтовского. Совершенствование графической культуры у великого Фаворского. И параллельно в двадцать первом участие в качестве актера в постановке пьесы Маяковского «Мистерия-буфф». Поездка в Италию случилась в 1924-1925 годах. Эта поездка стала в биографии Гольца решающей. Архитектор испытал в общем предсказуемый эстетический шок. Классический вектор в зодчестве стал для него основным окончательно и бесповоротно. После Италии была работа в качестве сценографа-конструктивиста, графика-экспрессиониста, зодчего-неоклассика. Все эти амплуа нисколько друг другу не противоречили. Навыки сценографа, а также графика, фиксирующего гримасы большого города, помогали принимать реальную архитектуру примадонной универсального вселенского театра. Заставить архитектуру лицедействовать, творить свой спектакль на материале великих утопий прошлого (от Рима до проектов архитекторов Французской революции) -- удивительно обаятельный для советского зодчества выбор. Этот выбор спасает от той претенциозной пошлости, которой, увы, болеют многие постройки «большого сталинского стиля», прикидывающиеся настоящей римской античностью, но на деле кажущие тупое советское проектное мышление с небрежением к пропорциям, рациональному плану, комфорту, деталям декора и конструкций. Гольц смог найти верный модус существования помпезной официозной неоклассики. Все чуть-чуть понарошку. Не идеология в камне, а вдохновенная артистическая импровизация, оммаж безудержным фантазиям прошлых эпох, среди которых и храмы Клода Леду, и эллинистическая античность, и готический вкус Баженова... Послевоенные проекты Гольца (проект восстановления Крещатика в Киеве, проекты памятников защитникам Сталинграда и Москвы) пленяют своим сходством с фантазиями-декорациями старинных оперных действ, где причудливых форм храмы, колоннады, арки, мосты, залы, башни слагают гимн во славу всех самых дерзких свершений мирового зодчества. По этой, возможно, причине большинство его проектов так и остались в жанре «бумажной архитектуры», реализованы не были. Но если погожим летним днем бродить по столице, то помимо сияющих сценических видов набережной Москвы-рекиможно оценить другую жемчужину театра архитектуры Гольца: сделанный с великим почтением к пластическим грезам древней Помпеи шлюз на Яузе-реке.