Ведущие европейские политики традиционно отмечают надежность российских поставок природного газа. Не подвергается сомнению и опыт более чем трех десятилетий плодотворного сотрудничества между российскими производителями газа и его импортерами в Германии и других странах ЕС. Вместе с тем так же твердо европейцы придерживаются принципа диверсификации источников закупок энергетического сырья. По некоторым подсчетам, это приведет к тому, что к 2020 году удельный вес российского газа в общем объеме поставок в страны ЕС -- даже при росте объемов в абсолютных показателях -- сократится с нынешних примерно 25% до 20%.

О тенденциях в энергетической политике Германии, главном потребителе российского природного газа, «Энергии Европы» рассказал глава внешнеполитического комитета бундестага Рупрехт ПОЛЕНЦ.

-- Главной темой открывающегося в Санкт-Петербурге саммита глав государств «большой восьмерки» являются актуальные вопросы энергетики в современном мире. Среди них в Европейском союзе и Германии в последнее время особо выделяется проблема надежности энергоснабжения. Чем это, на ваш взгляд, вызвано?

-- Европейский союз располагает собственными запасами нефти и природного газа. Однако эти запасы постепенно истощаются, и поэтому объемы собственной добычи в регионе в последующие годы будут снижаться. С другой стороны, наша потребность в этих энергоносителях будет впредь только возрастать. Возникший таким образом дефицит Европе придется, в частности, покрывать за счет дополнительного импорта нефти и газа.

-- На фоне этого трудно объяснить стремление западноевропейских импортеров в рамках диверсификации источников поставок нефти и газа не допустить существенного увеличения доли российских энергоносителей на рынок ЕС. Между тем поиски сырья ведутся далеко не в таких политически стабильных регионах, как Россия. Разве расширение энергодиалога, например, с Ираном -- это для Европы на самом деле лучший выбор?

-- Разумеется, мы хорошо знаем, что в лице России мы имеем дело с в принципе надежным партнером. Именно Германия располагает опытом энергетического сотрудничества с этой страной еще с начала 70-х годов. Ведь еще во времена «холодной войны» была заключена знаменитая сделка «газ--трубы», открывшая путь российскому газу на запад Европы. Эти надежные отношения поставок с Россией мы намерены продолжить, инвестируя в новые энергетические проекты. Однако нам требуются -- дополнительно к развивающимся отношениям с Россией -- энергоресурсы и из других регионов мира. И достижению этой цели служит определенная диверсификация источников закупок энергоносителей. Ведь то же самое мы наблюдаем сегодня и в России: наряду с Европой важными рынками сбыта своих нефти и природного газа называются, например, Китай или США, с которыми россияне ведут переговоры о поставках энергоносителей.

Разумеется, у нас существует определенная озабоченность в связи с нестабильностью на Ближнем и Среднем Востоке. Поэтому Германия совместно с Евросоюзом и, между прочим, Россией и США, а также ООН, прилагает усилия к урегулированию израильско-палестинского конфликта. Также совместно -- при активном участии Совета Безопасности ООН -- мы добиваемся разрешения ядерного конфликта с Тегераном. Параллельно с этим мы участвуем в международной деятельности по стабилизации положения в Ираке. Германия и Европа предпринимают массу усилий для того, чтобы регион Ближнего и Среднего Востока стал стабильнее, чем он является сегодня.

-- Российский «Газпром» в течение последних лет все активнее стремится к самостоятельному выходу на конечных клиентов-потребителей на западноевропейском рынке. До сих пор в этом крупного прорыва не наблюдается, и российские политики объясняют это «политическим сопротивлением», развернутым на Западе, чтобы не допустить усиления влияния российского газового монополиста в ЕС.

-- Вопрос о том, может ли «Газпром» принимать долевое участие в деятельности немецких (я в данном случае говорю только о Германии) газовых компаний, в существенной мере зависит от самих этих компаний, от того, готовы ли они передать часть своих активов «Газпрому», чтобы он в том или ином виде участвовал в газораспределительном бизнесе. В качестве ответного хода речь ведется о том, что крупные немецкие энергетические предприятия должны вести добычу нефти и газа на месторождениях, принадлежащих «Газпрому». Однако при рассмотрении всего комплекса связанных с этим вопросов было бы важно также подумать, каким образом с помощью еще более интенсивного слияния наших экономик мы сможем повысить стабильность наших энергетических отношений. Здесь уместно говорить, в частности, о газопроводах. Ведь тот природный газ, который немецкие компании будут добывать где-то в России, им нужно будет надежно доставлять до западноевропейского потребителя. В этом смысле можно было бы снова вернуться к рассуждению о том, не стоит ли немецким фирмам провести переговоры с Украиной относительно украинской газотранспортной системы. Однако это опять же вопрос, который относится к компетенции предприятий.

-- Руководство крупнейшего немецкого газового импортера E.ON Ruhrgas взывает к политикам с тем, чтобы они обеспечили необходимые внешнеполитические условия для сохранения конкурентоспособности Германии и ЕС перед лицом растущего спроса на нефть и газ из Китая и Индии или даже США и Канады. Вы не считаете, что сдерживание российских поставок может обернуться определенными трудностями в снабжении Европы нефтью и газом?

-- Надеюсь, что этого не случится. Но конечно же, с одной стороны, мы находимся перед вызовом глобального роста потребностей в первичной энергии, особенно нефти и газе. С другой стороны, круг стран -- экспортеров энергии ограничен. Эти страны будут также пытаться завязать деловые отношения с возможно большим числом импортеров, т.е., иначе говоря, также диверсифицировать своих партнеров. Для стран-импортеров диверсификация источников закупок является еще и важным экономическим требованием. Ведь односторонняя импортная зависимость, как бы она ни складывалась, таит в себе опасность потенциального ценового диктата со стороны поставщика. И этого мы стремимся избежать. С помощью ценообразования в данном вопросе возможно достижение баланса интересов всех сторон.

-- Рассчитываете ли вы в перспективе добиться снижения цен на энергоносители?

-- Мы не считаем, что в обозримой перспективе произойдет снижение мировых цен на нефть и газ. Эти цены, разумеется, будут подвержены определенным колебаниям. Лично я полагаю, что в будущем эти цены в тенденции будут скорее дальше расти, чем падать.

-- В чем конкретно выражается внешнеполитическая поддержка немецкому газовому бизнесу в России?

-- В отношении России мы предпринимаем усилия по сохранению и дальнейшему развитию партнерских, дружеских отношений с этой страной, выходящих далеко за пределы одного лишь энергетического партнерства. Конечно, наряду с этим мы заинтересованы в том, чтобы Россия и дальше развивалась в направлении демократии, правового государства и рыночной экономики. И в тех случаях, когда это развитие в чем-то останавливается или движется в обратном направлении, мы считаем необходимым открыто говорить об этом.

-- Конструктивная критика в адрес друзей всегда идет лишь на пользу. А какова в этом смысле нынешняя позиция руководства Германии в отношении неослабевающих протестов польского правительства против сооружения газопровода по дну Балтийского моря?

-- Северо-Европейский газопровод (СЕГ) является совместным проектом немецких фирм и российского «Газпрома». Маршрут этого газопровода прошел в Брюсселе экспертизу с точки зрения соответствия его европейским требованиям и был удостоен положительной оценки, поскольку в целом эта газотранспортная система увеличивает экспортно-импортные мощности по поставкам природного газа из России в Европу. Одновременно Польше направлялись предложения участвовать в этом проекте, если такая заинтересованность существует. До сих пор поляки не проявили интереса к такой кооперации. Однако не исключено, что их позиция изменится. Помимо этого не следует забывать, что маршрут СЕГ не завершится в немецком городе Грайфсвальде, -- к проекту будут присоединены страны Западной Европы вплоть, наверное, до Великобритании. К ним будет поступать российский газ по этой новой магистрали. Поэтому сооружение Северо-Европейского газопровода следует рассматривать в качестве проекта, объединяющего всех желающих, а не исключающего кого-то. Федеральный канцлер фрау Меркель приводила эту аргументацию в переговорах с поляками. Мы будем и впредь придерживаться нашего мнения на этот счет.

-- Таким образом, выходит, что польские сомнения воспринимаются в Германии не слишком уж драматично...

-- Мы стремимся разъяснить Польше, что эта страна, будучи членом ЕС, является также и членом Единой европейской энергетической системы. И обеспечивать эту принадлежность для Польши вовсе не обязательно тем, что каждый новый строящийся трансграничный газопровод обязательно должен проходить по ее территории.