Вчера у всей европейской политкорректной интеллигенции случился праздник: в Париже президент Франции Жак Ширак наконец открыл Musee du quai Branly -- Музей на набережной Бранли. Здесь собрано искусство, которое западное искусствознание с величайшим почтением именует «примитивным», и слово это на всех тамошних языках не имеет нашего уничижительного оттенка. (Во Франции еще бытует выражение arts premiers, то есть «первичные искусства», и это тоже безусловный комплимент.) Речь идет об аутентичных культурах Африки, Азии, Океании и обеих Америк -- материальных свидетельствах внеевропейского мира, который для продвинутых европейцев стал дорог еще со времен раннего Леви-Стросса. Создание Музея на набережной Бранли -- окончательное признание в любви к неродным осинам в виде, например, скульптуры бога Рао с Гамбийских островов, маски юп' ик с Аляски или накидки из перьев из Перу. Там еще на улице у входа в отдел африканских искусств стоит огромный мегалит красного вулканического камня в виде лиры, его привезли из Сенегала, он весит около шести тонн и, главное, прекрасно рифмуется с Эйфелевой башней, рядом с которой расположен новый музей. Сразу видно, откуда есть пошла западная цивилизация с ее ажурной технократией -- из сенегальской мощной лиры, родившейся допрежде всяких аполлонов.

Музей на набережной Бранли -- необычайно пафосный проект. Когда ваш покорный слуга по приглашению министерства иностранных дел Франции посещал славный город Париж еще три года назад, его в обязательном порядке отправили на встречу с генеральным директором неоткрытого музея Стефаном Мартином, сидевшим в офисе в какой-то промзоне, но уже с роскошным буклетом своего детища. Музею покровительствовал не только МИД, но и сам президент -- идея подобной институции пришла Шираку в голову, когда он еще был всего лишь мэром Парижа. Теперь президент самолично открывает здание, там два дня идут сплошные VIP-пьянки, а с 23 июня всякий парижанин и гость столицы может пройтись по новообретенной национальной гордости, которую построил Жан Нувель, один из лучших архитекторов. Он же, кстати, был одним из создателей парижского Института арабского мира, так что ему не привыкать работать с экзотикой. Извините, с естественной частью «культурного разнообразия», как выражаются просвещенные галлы, -- la diversite culturelle. И за эту diversite они сейчас пасть порвут, как за egalite в пору революции.

Что, в сущности, совершенно оправданно. Но в самой пафосности борьбы за самоценность малых народов сквозит какая-то надменность. Вот ведь и Музей на Бранли вырос главным образом из коллекции, помещавшейся в Павильоне сессий Музея Лувр. Французы очень гордились, что «примитивные народы» влились в лоно мировой культуры и теперь демонстрируют свои достижения по соседству с Джокондой. И что теперь? Эти достижения почти полностью вынесли из национальной сокровищницы и отправили в... резервацию. Более того, Нувель придумал спрятать корпуса музея в гигантском парке, оплести стены растениями и устроить в центре Парижа настоящий лес. В городе плохо с зелеными насаждениями, и посещаемость музея будет велика хотя бы из-за большого числа желающих устремиться в тишь дубрав. Однако этот «сад-лес», в который запихнуты «примитивные» шедевры, тоже явственно намекает на их дикарское происхождение -- французам с их склонностью к руссоизму сделано предупреждение: «Гуляйте, но не заблудитесь». Короче, на набережной Бранли ненароком получился зоосад. Политкорректный, но уж очень навязчивый.

И теперь окончательно понимаешь, что с этими «иными» культурами надо как-то поосторожнее. Педалируешь их «инаковость» -- выходит гетто. Пытаешься слиться в экстазе -- не получается по практически физиологическим свойствам. Хочешь добавить своего модернизма к их аутентике -- налицо чистой воды патернализм. И так и эдак...Все не то.

Ведь и Ширак, и Нувель, и Мартин -- чудесные, образованные люди. Настоящие гуманисты. Но не справились с возложенной на себя задачей, опростились до уровня ЦПКиО и свою экзотическую клиентуру низвели до него же. Восемь австралийских аборигенов-художников, расписывавших фасад и потолки одного из зданий музея, больно смахивают на школяров, направившихся в изостудию, дабы им повысили оценки. Но ведь Ширак не хотел походить на строгого учителя!

Так что европейской интеллигенции рано радоваться. Праздник желательно перенести. Желательно на Гамбийские острова.