Первое в России соглашение по доверительному управлению историко-архитектурными памятниками было заключено на прошлой неделе в Торжке. Таким образом, начался эксперимент по внедрению у нас модели, очень распространенной в англоязычном мире -- в Англии, США и даже в Австралии, при которой ответственность за определенную часть архитектурного наследия берет на себя общество в лице негосударственных организаций -- национальных трастов (national trust).

Первый национальный траст был создан тремя частными лицами в 1895 году в Англии. Сейчас свой траст есть в каждом английском графстве, в США в обороте трастов находится около 250 млн долл. Суть деятельности этих организаций в том, что они аккумулируют средства -- инвестиции, добровольные пожертвования, государственные субсидии -- и направляют их на реставрацию и поддержание различных памятников истории и культуры. Те деньги, которые образуются от коммерческого использования исторических зданий (сдачи в аренду, продажи, музеефикации и т.д.), частично возвращаются в трасты. Затем эти средства направляются на нужды других объектов наследия, включая и те, которые в принципе не могут «выйти на самоокупаемость», такие, как памятники археологии или фортификационные сооружения. Таким образом, деньги, образующиеся в сфере исторического наследия, остаются там же и продолжают работать на ее нужды.

На «русскую почву» эту западную схему принес Валентин Мантуров -- дипломат-экономист, работавший в Индии, Шри-Ланке, США и много занимавшийся вопросами международного туризма. Мантуров заразил идеей доверительного управления московское архитектурное начальство: руководителя Московского архитектурного института, президента Российской академии архитектуры и строительных наук Александра Кудрявцева и главного архитектора института «Спецпроектреставрация», вице-президента Академии реставрации Виктора Виноградова. Вместе они создали два года назад Национальный центр опеки наследия. Эта негосударственная организация позиционирует себя в качестве российского национального траста. Первым результатом ее работы и стало подписание соглашения между мэрией Торжка и созданной гг. Кудрявцевым и Виноградовым управляющей компанией о передаче в управление центру путевого дворца в Торжке -- памятника раннего классицизма эпохи Екатерины Великой, а также прилегающей к нему исторической застройки в центральной части города.

Как и в Москве, в Торжке предполагается разместить в путевом дворце гостиничный комплекс. В исторической застройке также планируются маленькие частные гостиницы и гостевые дома, наподобие того, как это сложилось в Суздале. Некоторые небольшие здания согласно проекту будут сдаваться в долгосрочную аренду, а в других разместится инфраструктура будущего большого и многолюдного туристического объекта, коим должен стать Торжок, -- офисы, магазины, кафе и т.д.

Почему полем для эксперимента с наследием избран именно Торжок, красивый и удачно расположенный на полпути из Петербурга в Москву, но основательно разрушенный временем и отсутствием хороших дорог? Причин тому несколько. Первая и главная -- активность в отношении восстановления памятников тверского губернатора Дмитрия Зеленина и региональных органов охраны наследия. Другая -- это благоприятные экономические условия. Торжок -- важнейший узел газопроводов (к нему подходят 11 веток), кроме того, в городе действуют несколько уникальных промышленных предприятий общероссийского значения. Живая экономика и богатое наследие прошлого -- именно то, что нужно для такого рода экспериментальной площадки. Кроме того, по счастливой случайности все исторические здания в Торжке -- местного уровня охраны и, следовательно, могут быть приватизированы, что делает их привлекательнее для инвесторов. Есть и стимул чисто архитектурного свойства. Торжок красив не только благодаря прекрасным соборам, монастырям, купеческим усадьбам. Это один из немногих русских городов, который строился по единому генеральному плану, созданному при Екатерине II и не менявшемуся на протяжении 150 лет, до революции 1917 года. Совершенство планировки, сохранившей и подчеркнувшей своеобразие естественного ландшафта -- живописные холмы, крутые берега реки Тверцы, можно разглядеть и сегодня, несмотря на внедрение советской застройки. Возродить этот «идеально построенный» город -- задача, безусловно, амбициозная и интересная для архитектурных мэтров из Центра опеки наследия.

Несмотря на то что в целом проект выглядит очень разумным, перспективы его оцениваются весьма сдержанно. В самом Торжке достигнутые договоренности безоговорочно поддерживают, хотя трудности с их реализацией очевидны. Сегодня в здании путевого дворца находится единственная в городе коррекционная школа, где учатся от 80 до 100 детей. Здание давно обветшало, школу надо бы перевести в другое, специально приспособленное помещение, но строительство даже не начиналось -- нет денег. Другой вопрос более глобальный -- поедут ли в Торжок туристы? «В этом нет никаких сомнений. Хотя бы потому, что город находится на пути к Селигеру, куда едет очень много людей. Если бы здесь были гостиница, люди бы останавливались и смотрели наши памятники», -- говорит председатель Тверского отделения Всероссийского общества охраны памятников Сергей Киселев. Но высказывались и противоположные мнения: в Твери, от которой город находится совсем неподалеку, достаточно хороших гостиниц, и будут ли они востребованы в Торжке -- большой вопрос.

Пока же, как рассказал «Времени новостей» президент Российского союза туриндустрии Сергей Шпилько, туры в Торжок убыточны: «Судите сами: одна автобусная экскурсия в Суздаль и Владимир дает 7--8% прибыли, в другие исторические города -- 3%, а тур в Торжок, который делает одна из наших компаний, -- минус 5%, то есть они являются дотационными». Тем не менее идеи Центра опеки наследия он поддерживает: «Торжок не менее интересен, чем Суздаль, но здесь нет, как мы говорим, «турпродукта», привлекательного для большинства людей. Одних памятников недостаточно, нужна «упаковка», включающая и инфраструктуру, и раскрутку данного направления -- оно должно стать модным. Поднимать направление можно только всем миром: это и гостиницы, и дороги, и, конечно, PR. Нынешнее соглашение хорошо тем, что открывает возможности для согласованных действий с разных сторон».