В ближайшее воскресенье в Югославии пройдут всеобщие выборы. Запад тайно ждет чуда, надеясь, что белградский диктатор Слободан Милошевич проиграет и уйдет наконец в политическое небытие. Чуда скорее всего не случится, и Сербия не пойдет по пути соседней Хорватии, где после смерти в конце прошлого года президента-националиста Франьо Туджмана на выборах победили либералы. Возглавивший страну Стипе МЕСИЧ -- когда-то соратник Туджмана, сыгравший ключевую роль в распаде Югославии, -- был изгнан президентом из партии «Хорватское демократическое содружество» со словами: «Его политическая карьера закончена. И так будет с каждым, кто пойдет против нас». По просьбе газеты «Время новостей» с г-ном Месичем беседует в Загребе Елена ЕГЕРЕВА. Это первое интервью президента российской прессе.

-- Как вам кажется, возможны ли в Сербии изменения в сторону демократизации, если на выборах победит оппозиция?

-- Только если оппозиция пересмотрит свои стратегические цели. Кроме слома режима Милошевича ее задачей должна быть и демократизация Сербии. Они же упрекают Милошевича не за то, что он развязал четыре войны, а за то, что их проиграл.

-- Может ли Милошевич начать пятую войну -- в Черногории?

-- Милошевич подстрекал хорватских сербов к бунту, чтобы перенести войну в Боснию. Основной его целью был раздел Боснии и присоединение ее большей части к Сербии. Естественно, сербов он обманул и оставил на бобах -- когда сербы уходили из Хорватии, он не пошевельнул даже и мизинцем. Милошевича интересует исключительно власть. Он вызвал кризис в Хорватии, Словении, Боснии, а потом и в Косове, но все эти кризисы он держал под контролем. Сейчас ему остается только Черногория, однако Милошевичу ясно дали понять, что если он попытается развернуть войну и здесь, то исчезнет и он сам, и его режим. В Сербии назревает кризис, и его Милошевич уже не сможет контролировать. Я бы хотел, чтобы это осуществилось как можно скорее. Место сербов -- в Европе, а не среди стран-парий, куда ведет их Милошевич.

-- Чего сейчас больше всего опасается Милошевич -- Гаагского трибунала, того, что Россия и США договорятся, или, как говорят в Сербии, он боится, что его будут шантажировать, похитив сына?

-- Больше всего ему страшно за самого себя. Он боится трибунала сербского народа.

-- То есть возможен "румынский" вариант?

-- Да, но это не решает проблемы. Сербия должна понять, что живущие за пределами страны сербы являются лишь неким мостом между народами, а не посредниками в деле Милошевича по присоединению чужих территорий. В Сербии должен произойти катарсис, как это случилось в Германии, она должна получить своего Аденауэра или Вилли Брандта.

-- Мы встречаемся с вами в резиденции Франьо Туджмана. Я знаю, что вы уже сделали здесь некоторые открытия -- нашли секретные пленки с записью разговоров прежнего хозяина...

-- Я не сделал никаких открытий, потому что эти пленки меня совершенно не удивили. Я знал, что именно здесь определялась ошибочная политика по отношению к Боснии и Герцеговине, о разделе которой Туджман договаривался с Милошевичем, и по отношению к миру, от которого Туджман изолировал Хорватию. В этом и была причина того, что я с ним расстался.

-- Во время предвыборной кампании вы заявили, что Хорватия прекратит финансировать самопровозглашенное государство хорватов Герцег-Босна в Боснии. И это заявление, по мнению наблюдателей, во многом помогло вам одержать победу во втором туре над Драженом Будишей, чья программа мало отличалась от вашей. Какие у Хорватии сейчас отношения с Герцег-Босной?

-- К сожалению, боснийские хорваты во время войны очень часто обращали свои взоры к Загребу, как и сербы -- к Белграду, но раз раздел Боснии не состоялся, государством боснийских хорватов является Босния. И мы стараемся, чтобы их права соблюдались в той же степени, как права двух других боснийских народов. С Боснией у нас хорошие двухсторонние отношения, а с Герцег-Босной никаких контактов нет, потому что Герцег-Босна не существует. Она и образованная в Боснии Республика Сербская -- ошибочные модели.

-- У хорватов из Герцег-Босны было в Загребе мощное лобби. Оно еще существует или вам удалось его нейтрализовать, как вы обещали?

-- В Загребе велась политика, позволявшая хорватам из Боснии надеяться на Хорватию. Сейчас же мы все расставили на свои места: если боснийские хорваты хотят жить в Боснии, тогда они должны признать себя ее гражданами.

-- Евросоюз ждет от Хорватии обеспечения условий для возвращения сербских беженцев. Сколько сербов уже вернулось за время вашего президентства?

-- Я думаю, что всего около 60 тысяч. Сербы начали возвращаться еще до того, как я пришел к власти. Если все наши граждане вернутся, это повлияет и на демократические процессы в Сербии. Ведь лозунг Милошевича о том, что все сербы должны жить в едином государстве, в этом случае теряет силу. Все сербы, как и все хорваты, не могут жить в одной стране. И русские не могут. На Украине -- 12 миллионов русских, а в России -- 11 миллионов украинцев, 5 миллионов венгров живет за пределами Венгрии. Если бы только сербы или хорваты получили привилегию создавать свои государства, это могло бы привести к новой европейской войне.