Одна из самых актуальных проблем сегодня -- искусство для детей. Потому что если не воспитывать вкус и потребность в искусстве с раннего детского возраста, для взрослых в ближайшем будущем можно уже не стараться -- новые поколения не захотят читать книги, слушать музыку, смотреть спектакли. При этом искусство для детей сегодня в самом плачевном положении -- оно не доходно, в него не выгодно вкладывать деньги, оно не престижно и живет в резервации, куда неохотно заглядывают СМИ, имени на нем не сделаешь. Для того чтобы изменить ситуацию, общественность и государство пытаются найти рычаги воздействия, одним из самых действенных из которых, как им представляется, является премия, желательно весомая -- то есть уважаемая и солидная. В этом году впервые прошел конкурс на лучшую книгу для детей «Заветная мечта» (призовой фонд 500 тыс. руб.), сейчас объявлен конкурс «Синяя птица» на создание музыки к детским опере, балету и мюзиклу, а в Петербурге третий год проходит всероссийский фестиваль театрального искусства для детей «Арлекин» (200 тыс. руб.).

На этот раз жюри «Арлекина», возглавляемое Эдуардом Успенским (он же возглавлял жюри «Заветной мечты», из чего следует, что других авторитетов среди авторов, работающих для детей, у нас практически и нет), присудило национальную премию театру "Желтое окошко" из города Мариинска Кемеровской области за спектакль "Иваново сердце". Автор, режиссер и исполнитель Петр Зубарев, сам придумавший и сыгравший политическую сатиру, понятную детям пяти--восьми лет, основал свой театр в 1990-х годах -- рассказывают, что он для начала оделся в скомороший костюм и ходил по улицам. Нашлось еще несколько человек, организовали труппу. Премиальными деньгами Зубарев доволен -- хватит надолго, «мы же тратим на спектакль две--три тысячи».

Дирекция фестиваля отдала свою премию спектаклю МХАТ им. Горького «Синяя птица», поставленному еще Константином Станиславским в 1908 году. Что опять же еще раз убеждает: о сегодняшнем мире детям мало кто рассказывает, и как это делать и в какой форме им это нужно, пока не понятно. Кстати, первым лауреатом театральной детской премии стал -- посмертно -- известный режиссер и педагог Зиновий Корогодский. Хорошо, что у нас чтят традиции, плохо, что следуют им единицы.

О проблемах детского театра, о его перспективах и возможностях его развития наш корреспондент Майя МАМАЛАДЗЕ побеседовала с театральным критиком, директором уральского фестиваля «Реальный театр», членом президиума российского отделения АССИТЕЖ Олегом ЛОЕВСКИМ.

-- Вы второй год в экспертном совете «Арлекина», что вы скажете об общей картине в детских театрах на фоне итогов фестиваля?

-- Общая картина так грустна и печальна, что даже говорить о ней не хочется. И мало делается шагов, чтобы с ней происходили позитивные изменения. Но я очень доволен третьим «Арлекином»: мы увидели, что этот сезон более удачен, чем предыдущие.

-- Сдвиги, которые произошли в этом сезоне, как-то связаны с фестивалем или в процессе какие-то другие причины?

-- Нет, я думаю, что с фестивалем пока ничего не связано, в смысле процесса. Так сложилось, что появился замечательный парень в городе Мариинске Петр Зубарев, получивший Гран-при «Арлекина». Но это безусловная случайность.

Я шесть лет проработал в дирекции «Золотой маски» и уже три года ее эксперт и абсолютно уверен, что этот фестиваль -- при том, что он огромная структура, -- никак не влияет на театральный процесс в России. Жизнь театра подчинена совершенно другим законам, а премия -- иногда удачная, не всегда удачная, выборочная, какая угодно -- это некая фиксация реального процесса.

-- Вы считаете, «Арлекину» и не стоит вырабатывать собственную идеологию?

-- Ему-то, я считаю, как раз это нужно. «Арлекин», при удручающей ситуации в детском театре, может вызвать инициативу театральной общественности для того, чтобы влиять на государственную политику в отношении искусства для детей.

-- Какие лично вы предпринимали шаги?

-- Мы с детским драматургом Михаилом Бартеневым написали программу поиска энтузиастов для детского театра. Такие провокативные задания для театральных вузов, и сдали ее в Министерство культуры. Это не разовая акция, а цикл, путь, как выявлять тех, кем прирастет детский театр. Не все знают, какие способности в нас заложены, и иногда проходят мимо своей судьбы. Программа сейчас в недрах компьютеров «Роскультуры», чтобы ее извлечь, надо писать заявки, пока в силу неких причин она не работает. Министерство ведь огромная машина, а в машинах бывают сбои.

-- Как вы считаете, кто или что может спасти детский театр?

-- Его спасет только режиссер, который внутренне настроен на диалог. Детские спектакли сейчас ставят, увы, кто попало. Выработана некая вредная матрица, по которой строятся представления, похожие на елочные -- с Дедом Морозом или без, не проблема! Они живучи и приносят получестные деньги многим театрам.

-- Разве проблема только в режиссуре, а что с детской драматургией?

-- На сегодня есть несколько драматургических конкурсов. Главный, пожалуй, конкурс Николая Коляды «Евразия» в Екатеринбурге, где есть специальная номинация -- сказка. Абсолютное большинство того, что туда присылают молодые авторы, -- это калька виденного ими в детстве. Для детской драматургии нужны ясные мозги, чтобы осознать стоящую перед детьми задачу огромной сложности -- освоения мира. И конечно, возникает вопрос языка. С детьми о многом можно говорить, если найти верную тональность, задать четкие правила игры. Помимо идиотской необязательности и ерунды, которые демонстрирует детский театр сегодня, есть и другая крайность -- для детей делают спектакли сверхсложные.

-- А как можно определить, кто посвятит себя детскому театру?

-- Я не предсказатель и гадать не берусь. Но смотрите, что происходит: мы неизбежно подпадаем под известную систему оценок -- кто нас оценивает, для кого мы работаем, что мы стараемся объяснить себе и другим, что мы считаем профессионально состоявшейся судьбой? Оценки эти сегодня -- часть того заштампованного груза, который достался нам по наследству. Я боюсь, что поколению, которое приходит после нас, до сих пор страшно сознаться, что, мол, вот я режиссер, работающий для детей, я знаю, как с ними говорить, мне с ними интересно. У меня призвание. Театральное сообщество в ответ только махнет рукой -- ну и иди работай там с ними. Вот проблема.

-- А нужен ли театр для детей или нужен просто театр для всех? Может быть, не стоит строить отдельно детский театр?

-- Это вопрос, не имеющий ответа. Есть театры для детей, которые нужны, а есть театры «для всех», которые не нужны никому.

-- Джордже Стрелер говорил, что «театр для людей», и книгу свою так назвал.

-- А дети -- это люди (смеется.) И это большое открытие, к которому мы пришли.