Вчера в Верховном суде Северной Осетии продолжилось оглашение приговора по делу Нурпаши Кулаева - боевика, участвовавшего в захвате школы в Беслане 1 сентября 2004 года. Ему грозит пожизненное заключение. Вчера выяснилось, что смертельно болен сам судья, Тамерлан Агузаров, -- у него рак крови. Несмотря на запрет врачей и плохое самочувствие, он читает приговор стоя.

Вчера перед началом суда женщины, потерявшие во время трагедии в Беслане своих детей, вновь с жаром обсуждали приговор Кулаеву. Зарема Дзуцева, потерявшая во время теракта 12-летнюю внучку Алену, кричала: «Его нужно казнить прямо на городской площади. Хочу видеть его смерть». Другая потерпевшая, Индира, у которой во время теракта погибла дочь, сказала: «А я хочу, чтобы он мучился долгие годы в одиночной камере пожизненников». «Это не он, а мы находимся на пожизненном заключении. Это нам всю оставшуюся жизнь придется нести тяжкий крест», -- отвечала ей Фатима.

В 10.00 судья Тамерлан Агузаров продолжил читать начатый накануне приговор. «В полном объеме изучив все 105 томов уголовного дела, суд пришел к выводу, что показаниям, данным Кулаевым, не доверяет», -- начал он. А именно суд не доверяет показаниям боевика о том, что у него не было в руках оружия во время захвата школы и он никого не убивал, не бил прикладом автомата. Суд установил, что у Кулаева был автомат Калашникова, четыре рожка с патронами, разгрузка и маска. То, что говорил на процессе обвиняемый, суд расценил как «попытку уйти от ответственности». Затем судья Агузаров приступил к анализу показаний потерпевших. Начал он с пострадавшей Заиры Бердиковой, которая на суде рассказала, что Кулаев во время захвата школы все время издевался над ее несовершеннолетним сыном, не разрешал пить. «Когда я оторвала кусок майки от рубашки, дала ребенку и сказала, чтобы он сходил к крану и намочил тряпочку, Кулаев толкнул ребенка и два раза ударил его прикладом автомата. Это был самый свирепый бандит из всех, которые находились в школе. Даже тот боевик, который сидел в углу и читал Коран, казался безобиднее, несмотря на автомат», -- зачитал судья ее показания.

Потерпевший Казика Дзарасов рассказал, что 1 сентября 2004 года, когда бандиты захватили школу, людей загнали в спортзал и приказали сесть на пол, на колени. Когда заплакал маленький ребенок, заложник Бетрозов стал его успокаивать. Он говорил малышу, что все хорошо, скоро все пойдут домой, и бояться не стоит. Тогда бандиты схватили Бетрозова, «поставили на колени и застрелили на глазах его детей, жены и остальных заложников».

Особое внимание судья уделил показаниям бывшей заложницы Ларисы Мамитовой. «Люди в масках появились словно из ниоткуда. Они были вооружены автоматами, гранатами, пистолетами и кричали: «Аллах акбар! Это захват!»... У нас отобрали сотовые телефоны, фото- и видеокамеры, сумки. Один мужчина вырвался, бросился бежать, и его расстреляли. Это была первая жертва. Тогда мы поняли, что это не розыгрыш, не плановые учения сотрудников милиции и даже не показательные выступления для учеников. Это был действительно захват. Боевики принесли в спортзал два рюкзака со взрывными устройствами. Четыре из них установили на шведской стенке, два -- на баскетбольных кругах, остальные разместили по стенам, а провода провели под каждым заложником. Затем террористы заставили мужчин ломать парты и заколачивать окна на всех этажах школы. Часа через два мы услышали выстрелы, а в зал вернулись только восемь мужчин из пятнадцати, остальных, как нам потом рассказали, расстреляли», -- читал судья. Первый день заложники просидели на коленях, стоять запрещалось, за это грозил расстрел. Дышать было нечем. Двое маленьких детей постоянно плакали, капризничали, просили разминировать зал и отпустить всех заложников по домам. Они никак не могли успокоиться, и боевики их убили. На следующий день Полковник (убитый при штурме террорист Руслан Хучбаров) подозвал Мамитову, написал на клочке бумаги номер мобильного телефона и велел женщине передать его в оперативный штаб, а также рассказать всю обстановку внутри зала. Командир группы боевиков предупредил, что если начнется штурм или милиционеры попытаются незаметно пробраться внутрь школы, то за каждого раненого боевика он будет расстреливать 20 детей, а за каждого убитого -- лишать жизни 50 детей. Хучбаров выдвинул требование, что «желает видеть в школе Дзасохова, Аушева, Рошаля и Зязикова», и сообщил количество заложников -- около 1300 человек. Потом приехал Руслан Аушев и вывел из школы нескольких женщин с грудными детьми. «Когда доктор Леонид Рошаль сообщил по телевизору, что дети могут десять дней прожить без воды и еды, Хучбаров выключил телевизор и закричал, что раз его требования не выполняются, он не выдаст больше ни одного заложника. Все умрут здесь», -- вспоминала Лариса Мамитова.

В общей сложности вчера были зачитаны показания 60 потерпевших, а потом судья объявил перерыв до следующего утра.

Когда все вышли из зала, представитель комитета «Матери Беслана» Рита Сиданова подивилась мужеству судьи: «Он вместе с нами вновь переживал те жуткие дни. Он плакал вместе с нами. Ему и сейчас тяжело читать приговор. К тому же сам судья серьезно болен. У него белокровие. Вчера ему стало плохо, он сел на стул и не смог подняться. Пришлось врача вызывать. Будем надеяться, что Тамерлану Агузарову станет лучше, и он сможет продолжить читать приговор».