Чудо схождения Благодатного огня случилось на Пасху в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Как и многие предыдущие годы на протяжении веков, паломники со всего мира прибыли в Иерусалим, чтобы увидеть это своими глазами. Иногда этого чуда в храме ждут часами. Но на этот раз довольно быстро раздались радостные крики, возвестившие о том, что Благодатный огонь сошел. Церемония началась в полдень по местному времени, а уже через пару часов загорелись лампада и первые свечи (иногда же приходится ждать до четырех-пяти дня).

С раннего утра Великой субботы перед Пасхой все подходы к храму Гроба Господня были перекрыты усиленными нарядами полиции. В этот день тысячи паломников, словно крестоносцы, заняли все подступы к храму. Стражи правопорядка пропускали только организованных паломников со специальными пропусками на груди.

Примерно час мы -- группа паломников, которых привез на Святую землю российский Фонд Андрея Первозванного, -- пробирались к храму сквозь толпу. Сначала с южной стороны. Безуспешно. Решили обойти другими улочками и побежали трусцой. Время поджимало. Через мгновение мы слились с другой группой таких же организованных паломников с похожими пропусками на груди. Они вынырнули из соседней улицы и тоже бежали к храму. Это были грузинские паломники. Кстати, в эти дни в Иерусалиме больше всего можно было слышать русскую и грузинскую речь. Пока бежали до очередного полицейского поста, многие на ходу разговорились, обсуждая политические проблемы, возникшие между двумя православными странами, Грузией и Россией. «Политики приходят и уходят, брат, а народы остаются», -- крикнул на прощание грузинский паломник русскому единоверцу. Впечатленный этой фразой россиянин воскликнул, обращаясь уже ко всем: «А вы обратили внимание, что два самолета, российский и грузинский, которые привезли паломников на Святую землю, находились на стоянке рядом, а вокруг не было ни одного другого самолета? Это символично!»

Полицейские, уже самые последние перед храмом, стали пропускать членов группы по одному через турникеты, внимательно оглядывая пропуска и безжалостно отсекая паломников-одиночек, пытавшихся просочиться вместе с нами. Алексей, паломник из Москвы со стажем (последние шесть лет он приезжал в Иерусалим на Великую субботу), возмущенно говорил о том, что все сложности возникают из-за полиции и что последнее время все чересчур заорганизованно. «Израильская полиция боится терактов», -- возразили из толпы. Но другие не согласились. Теракты же были и десять лет назад, но на паломниках это не сказывалось. Теперь же полиция присутствует и в храме, пытаясь распределять потоки тысяч людей. Главное, чтобы не было давки. Еще пару лет назад паломники заблаговременно могли занять место в храме, устроившись на раскладных стульях. Сейчас этого нет. Полиция не разрешает.

Наша группа разместилась недалеко от кувуклии -- это часовня внутри храма, где находится Гроб Господень. Кругом тысячи паломников (храм вмещает больше десяти тысяч верующих), и все они держали в руках свечи. Точнее, это связки тонких свечей по 33 штуки в каждой -- по числу земных лет Спасителя. Эти свечи -- самый ходовой товар в Иерусалиме. В обычные дни они стоят один доллар. Но в Великую субботу их цена возрастает вдвое.

Вместе с паломниками в храме традиционно много журналистов. У одного коллеги возникли сложности со связью (в храме очень слабый сигнал для мобильных телефонов). Он попытался сменить точку, но безуспешно. Люди стояли настолько плотно прижавшись, что невозможно даже было протиснуться. Просьбы и уговоры пропустить ни на кого не действовали. Решившись на отчаянный шаг, журналист протаранил старушку испанку. Но женщина стояла словно вкопанная. На журналиста, у которого срывалась прямая радиотрансляция, со всех сторон сыпались проклятия. Другая женщина -- калека из Сербии -- попыталась своим костылем ударить по голове репортера. Такая нервозная обстановка повторяется из года в год. В толпе могут не заметить даже того, кто упал в обморок. Каждый занят своими мыслями, молятся или пытаются протиснуться поближе. К тому же есть поверье, что если чудо-огонь не сойдет, то человечество ждут большие катаклизмы. Но пока такого не случалось.

Перепалка прекращается сразу же с началом действа.

Церемония схождения Благодатного огня складывалась веками.

Сначала большой желтой восковой печатью опечатывают кувуклию для того, чтобы убедиться, что внутри нет ничего такого, чем бы патриарх Иерусалимский мог бы зажечь огонь. Раньше кувуклию осматривала турецкая стража. Сейчас эту традицию продолжают израильские полицейские. Почти одновременно с этим в храм вбегает, а точнее, врывается арабская молодежь. Они что-то кричат до хрипоты, бьют в барабаны. Многие сидят друг у друга на плечах. Некоторые паломники приходят в ужас от увиденного, но бывалые им объясняют, что на самом деле это некая восточная форма выражения радости. Эти выкрики -- молитва, обращенная к Господу с просьбой ниспослать Благодатный огонь. Без этих криков огня не будет. Говорят, что как-то, в годы британского правления Палестиной, английский губернатор не пустил «буйных» арабов в храм в Великую субботу. В итоге Иерусалимский патриарх долго и безуспешно молился. И лишь после того, как патриарх своей волей приказал все-таки впустить в храм арабскую молодежь, Благодатный огонь мгновенно сошел и на лампаду, и на свечи, которые юноши держали в руках.

Толпа гудит, и гул постепенно усиливается -- появляется патриарх Иерусалимский, на сей раз это был новый патриарх Феофил. Он впервые участвовал в церемонии. Но вдруг произошла небольшая заминка, и процессия остановилась. Какая-то женщина в косынке перегородила дорогу. Она что-то кричала и размахивала руками. Образовалась свалка. Охрана долго не могла оттащить женщину, чтобы расчистить коридор для патриарха. «Может, это люди Иринея, -- зашептали в толпе, -- и они хотят сорвать церемонию. По слухам, для этого он подкупил сотни людей, и они находятся в храме».

Дело в том, что бывший патриарх Иерусалимский Ириней был низложен синодом из-за коррупционных скандалов, связанных с продажей участков на Святой земле. Считается, что без каких-либо согласований Ириней продал каким-то израильским бизнесменам земли, принадлежавшие греческой православной церкви. Но Ириней опровергает обвинения и не сдается.

Процессия, ведомая Феофилом, обошла все памятные места в храме -- это и Священная роща, где Иисус был предан, это и место, где его бичевали римские легионеры, это и камень миропомазания, а также Голгофа, которая, к слову сказать, поделена между католической и православной церквями. Это единственное место в мире, где православные и католики молятся вместе.

Затем процессия трижды обошла кувуклию. Все это время паломники кричали «Аксиос, аксиос» («Достоин, достоин»), как бы подтверждая, что именно этот патриарх достоин принять Благодатный огонь.

Затем по традиции патриарха разоблачают от риз -- он остается в одном подряснике, чтобы люди видели, что он ничего не проносит в кувуклию, чем можно было бы зажечь огонь. Мы этого уже не видели из-за стоявших впереди паломников. Восковую печать к этому моменту уже сняли и принесли лампаду и большие свечи, на которые должен был сойти Благодатный огонь. Патриарх вошел в кувуклию. Гул в храме стих. На какое-то мгновение погас свет. В древности в Великую субботу во всех домах Святого города гасили лампады, чтобы зажечь их вновь от Благодатного огня...

Все стояли в ожидании, паломники усердно молились. В прошлом году почти одновременно с Благодатным огнем по всему храму прошли яркие сполохи. Это были вспышки или маленькие молнии бледно-голубого цвета, почти прозрачные, чем-то напоминающие горящий спирт. Сполохи обычно появляются везде, на стенах под куполом, но только на одно мгновение. В эти минуты в храме творится невообразимое. Паломники, в восторге от увиденного чуда, поздравляют друг друга и по цепочке зажигают свечи, которые с раннего утра держали в руках. В считаные секунды весь храм озаряется светом от горящих свечей. Люди могут убедиться, что небесный огонь обладает чудесными свойствами: считается, что первые несколько минут он не обжигает.

В эту субботу люди вокруг меня буквально умывались огнем, проводя горящими свечами по лицу. Многие простирали руки над пламенем, но огонь не причинял им вреда -- он не обжигал их. В эти минуты в и так душном храме стало нестерпимо жарко от горящих свечей. Но что это по сравнению с тем чудом, свидетелями которого оказались тысячи паломников?