Сегодня станет ясно, насколько вхождение России в единую антитеррористическую коалицию с Западом способно повлиять на темпы интеграции нашей страны в мировую экономику. В Брюсселе пройдет очередной саммит Россия--ЕС, мероприятие прежде всего экономическое, а не политическое. Готовились к нему давно, поскольку именно в бельгийской столице планировалось подвести первые итоги самого масштабного из российско-европейских проектов -- энергодиалога. Старт ему был дан ровно год назад во время такого же саммита в Париже, где глава Еврокомиссии Романо Проди выступил с инициативой об увеличении поставок российских энергоносителей в Европу. Год эксперты прорабатывали конкретные условия, и сегодня президент Путин представит отчет, основные выводы которого войдут в общее коммюнике.

Как и предполагали скептики, наполнить «план Проди» практическим содержанием оказалось нелегко. На сегодняшний день обе стороны признают, что Россия и ЕС зависят друг от друга в энергетическом смысле. В ближайшие 20 лет эта зависимость будет расти. В Европе увеличится потребление сырья, прежде всего газа, а России потребуются масштабные инвестиции -- для разработки новых источников энергоносителей, модернизации имеющихся и строительства новых маршрутов транспортировки, внедрения энергосберегающих технологий. Как считают эксперты, на практике эта взаимозависимость должна быть реализована путем финансовой поддержки российских энергопроектов со стороны международных финансовых структур, причем доступ европейцев к российскому газу должен быть компенсирован свободным доступом наших компаний к западным финансовым ресурсам. Эта оговорка очень важна для «Газпрома», который до сих пор вынужден страховать политические риски при получении кредитов европейских банков.

Сегодня Владимир Путин и Романо Проди должны решить, в какой форме продолжить энергодиалог. Но еще вчера источники в российской делегации подчеркивали, что согласованной позиции нет. Все упирается в доктрину ЕС по развитию своего энергорынка, в основе которой лежит незыблемый принцип диверсификации: закупка более 30% газа у одного поставщика невозможна. Россия указывает, что с учетом возрастающей потребности ЕС в российском газе и перспективы принятия в Евросоюз стран Восточной Европы, полностью зависящих от наших поставок, 30-процентная квота практически нереальна.

По словам источника в российской делегации, ЕС в принципе не исключает того, что в перспективе доля России может увеличиться. Однако прежде Москве предлагается широко открыть двери для участия европейцев в разработке наших недр, а также впустить их в естественные монополии -- Федеральную сетевую компанию, создающуюся в процессе реформирования РАО «ЕЭС», и «Газпром». Евросоюз требует также обязательного присоединения России к Европейской энергетической хартии, которую в Москве считают невыгодной: она предусматривает свободный и дешевый доступ иностранных компаний и стран-конкурентов, таких, например, как Туркмения или Узбекистан, к российской трубопроводной системе. Перечень проектов, о которых ведется энергодиалог, пока исчерпывается тремя: двумя транспортными (строительство североевропейского газопровода по акватории Балтики и расширение возможности Ямальского газопровода) и одним проектом по добыче (разработка Штокмановского месторождения на шельфе Баренцева моря). Если работа по транспортным маршрутам уже идет, то освоение шельфа пока является для «Газпрома» неподъемной задачей, а брать в партнеры европейские компании на предлагаемых условиях невыгодно.

Как полагают в Москве, главная причина всех разногласий политическая. ЕС по-прежнему не признает Россию страной с рыночной экономикой и тормозит ее вступление в ВТО. Российская позиция состоит в том, что энергодиалог нельзя вырвать из общего контекста российско-европейских экономических отношений, как это хотят сделать партнеры по переговорам. Очевидно, что настоящий диалог по энергетике пойдет тогда, когда начнется полноценное взаимодействие во всех остальных сферах -- от совместных акций против террористов до создания благоприятных условий для иностранных инвестиций.