Через две недели в Вашингтоне состоится встреча американского президента Джорджа Буша и китайского председателя Ху Цзиньтао. Первая поездка Ху в Штаты в качестве государственного лидера была запланирована еще на сентябрь прошлого года. Тогда планы политиков разрушил ураган «Катрина».

Белый Дом ждет визита с нетерпением -- когда еще представится такой удобный случай поговорить с китайским лидером о накопившихся проблемах. Например, о Тайване, чье движение к независимости способно спровоцировать Пекин на военные меры, что может привести Китай и Америку к опасному конфликту. Или о Северной Корее -- в Вашингтоне полагают, что лишь Китай может по-братски приструнить Пхеньян и убедить Ким Чен Ира отказаться от создания атомной бомбы. А также о ядерной программе Ирана -- США собираются выносить вопрос о мерах против Тегерана на Совбез ООН, для этого им необходимо заручиться поддержкой Китая, обладающего в Совбезе правом вето.

Не менее острыми будут экономические споры. Американские власти требуют от Китая немедленной смены валютного курса. Уступив давлению, в июле 2005 года Пекин отказался от привязки курса национальной валюты к доллару, но с тех пор юань подорожал всего лишь на 3,2%. Американские производители настаивают, что юань обязан подорожать на 40%, иначе они не выдержат конкуренции с дешевыми китайскими товарами. Сторонники жестких мер в отношении Пекина утверждают, что заниженный курс юаня создал для китайских экспортеров несправедливые преимущества, благодаря чему в прошлом году дефицит в торговле США с Китаем вырос до рекордных 202 млрд долларов.

Китай старается не пренебрегать американскими интересами. Из 854 млрд долл. китайских золотовалютных резервов, накопленных благодаря быстрому росту внешней торговли, 263 млрд размещены в ценных бумагах казначейства США. Экономики КНР и США интегрируются, что ограничивает для обеих сторон возможность навредить партнеру без ущерба для собственных интересов. Однако американских консерваторов все сильнее пугает усиливающийся Китай, способный подкрепить свою независимую внешнюю политику солидными материальными ресурсами.

До 1991 года политика США и СССР в отношении Китая определялась их стратегией в адрес друг друга. В те годы Вашингтон и Москва следовали двум сходным стратегиям. Одна требовала подходить к другой стороне как к противнику, вторая -- как к стратегическому партнеру. В США они были известны как «сдерживание» и «новый мировой порядок» (НМП), в СССР -- как «борьба с империализмом» и «разрядка». Перемена стратегии в американо-советских отношениях приводила к изменению политики каждой из держав в адрес Китая. После 1991 года Китай начал доминировать в политике обеих стран.

«Холодная война»

Вторичный характер американской политики в отношении Китая проявился после завершения второй мировой войны. Разработанная президентом Франклином Рузвельтом стратегия НМП была нацелена на разрядку с Советским Союзом. Америка не планировала вооруженного присутствия на евразийском пространстве после завершения войны, добиваясь создания нейтральных государств в Восточной Европе и на Дальнем Востоке. В частности, США поддерживали создание в Китае коалиционного правительства с участием противостоявших друг другу гоминьдановцев и коммунистов.

С ухудшением американо-советских отношений США перешли к политике сдерживания СССР. На китайском направлении Америка стала искать дружбы с коммунистами, одерживавшими верх в гражданской войне. Эта попытка провалилась, когда победившие в 1949 году китайские коммунисты заключили союз с Москвой.

Через два десятилетия президент Ричард Никсон использовал китайско-советский конфликт, чтобы вернуть Китай в политические расчеты Америки. Встреча в 1972 году Никсона и Мао Цзэдуна помогла сдвинуть Китай в западный лагерь. Восстановление отношений с Пекином дало американцам возможность достойно выйти из Вьетнама и активизировать политику сдерживания СССР.

Однако внутриполитическое поражение Никсона из-за уотергейтского скандала и переход внешней политики США в руки госсекретаря Генри Киссинджера знаменовали отход от стратегии сдерживания Советского Союза. Киссинджер потерпел полную неудачу в попытке восстановить стратегию НМП в отношении Москвы, но преуспел в отдалении США от Китая. Быстрое усиление СССР (чему в огромной степени помогла близорукая американская политика передачи технологий и торговли с Москвой) и отчуждение от Китая сильно ослабили позиции США в мире.

Для Mao Цзэдуна перемена в американской стратегии стала крупным поражением. Он был вынужден реабилитировать своих политических оппонентов, подвергнутых чистке в ходе «культурной революции». Главной фигурой среди них был Дэн Сяопин. Мао Цзэдун умер в 1976 году, после чего китайская стратегия начала меняться. В борьбе за власть Дэн Сяопин победил официального преемника «великого кормчего» Хуа Гофэна, выступавшего за возвращение к проамериканской стратегии Мао. Дэн встал на путь стратегии равной удаленности, по которой Китай должен был занять среднее положение между двумя сверхдержавами, став открытым для обеих.

Пришедший к власти в 1977 году президент Джимми Картер стремился противостоять советскому вызову, для чего он вновь обратился к сотрудничеству с Китаем. Однако Картер продвигался по этому пути с осторожностью и прислушивался более к советам госсекретаря Сайруса Вэнса, нежели чем советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского, выступавшего за создание стратегических антисоветских отношений с Пекином.

Революция Рейгана

В 1981 году президентом США стал Рональд Рейган. Он отказался от стратегии НМП в отношении Москвы и возродил сдерживание, стремясь заполучить Китай в качестве стратегического партнера в противостоянии Советскому Союзу. После длинных переговоров в августе 1982 года было подписано американо-китайское коммюнике, уладившее тайваньскую проблему. Китай согласился на мирную формулу урегулирования и продолжение (хотя и в уменьшенном объеме) американских поставок оружия острову. Договоренность заложила основу для оживления отношений и движения Китая к более близким связям с США в рамках расширенной структуры сдерживания СССР. Именно этого добивался в свое время Никсон.

Однако попытка Рейгана восстановить систему сдерживания с участием Китая прервалась почти как при Никсоне. Скандал вокруг сделки «Иран -- контрас» вынудил Рейгана в декабре 1986 года передать управление внешней политикой госсекретарю Джорджу Шульцу, который проявил себя как сторонник НМП.

Тем временем коммюнике 1982 года способствовало появлению в Пекине проамериканской группировки под руководством Чжао Цзыяна и Ху Яобана, требовавших не только экономической, но и политической реформы. Им противостояли просоветские руководители Чэнь Юнь и Ли Пэн, выступавшие за сохранение полного госконтроля над экономикой и не допускавшие перемен в политике. В 1982--1986 годах Чжао и Ху постепенно сблизили Китай с США, отказываясь от внешнеполитической стратегии равной удаленности.

Но перемена в стратегии США вновь повлияла на смену китайской стратегии. Когда стало ясно, что Шульц изменит американскую политику в пользу НМП и разрядки с Москвой и что Михаил Горбачев ответит на это взаимностью, китайские лидеры погрузились в споры. Просоветские руководители выступили за возвращение к более тесным отношениям с Москвой и жесткому «социалистическому» контролю над китайской экономикой.

В начале 1987 года в китайском руководстве вспыхнула первая внутренняя схватка, которая привела к ослаблению проамериканской фракции. После длительной борьбы Ху Яобан был отстранен. Дэн Сяопин достиг компромисса с просоветской фракцией, решив, что Китай будет проводить управляемую экономическую реформу без политических реформ. Он вернулся к стратегии равной удаленности, вновь пытаясь поставить Китай в середине между двумя сверхдержавами.

Проамериканская фракция во главе с Чжао Цзыяном предприняла вторую и последнюю попытку сохранить стратегическое равнение Китая на США, но также потерпела неудачу. События июня 1989 года на площади Тяньаньмэнь ознаменовали ее окончательное поражение. Показательно, что схватка развернулась на глазах Горбачева, прибывшего в мае Пекин для восстановления межпартийных отношений, прерванных три десятилетия назад. Однако отдаление Китая от США вполне устраивало новых американских стратегов НМП -- ведь они последовательно выступали за корректные отношения с Пекином, «ненацеленные» на противодействие Советскому Союзу.

1991 год - новая ситуация, новая стратегия

Девяностые годы называют «потерянным десятилетием», когда президенты Буш и Клинтон якобы не сумели использовать возможности, открывшиеся после краха СССР, чтобы сформировать наиболее выгодный для США глобальный порядок. Но Америка не бездействовала. США выработали новую стратегию, основанную на надежде на сближение с Китаем.

Россия оказалась слишком слабой, чтобы продолжать играть роль стратегического партнера США. В ходе поисков нового партнера Китай был выдвинут американцами на роль, закрепленную ранее за СССР. Одновременно китайское руководство пришло к выводу, что возникший вслед за распадом СССР вакуум мощи открыл для Китая беспрецедентную возможность подняться на место Советского Союза и стать как минимум крупной азиатской державой.

На закате президентства Джорджа Буша-старшего американские и китайские лидеры по инициативе Вашингтона пришли к судьбоносному размену. Предполагалось, что США помогут Китаю выйти на путь быстрого экономического развития. В обмен Китай использовал бы свою мощь, чтобы играть стабилизирующую роль в Азии и даже за ее пределами. Считалось, что Китай будет сотрудничать с США в поддержании стабильности, отказавшись как от стратегии равной удаленности между США и Россией, так и от стратегического альянса с Россией против США.

После этого США открыли двери для крупномасштабных западных инвестиций, торговли и передачи технологий Китаю. В ответ китайские власти пересмотрели внутреннее законодательство, снимая барьеры на пути экономического взаимодействия. Дэн Сяопин вышел из тени, чтобы преодолеть влияние консервативных просоветских руководителей, возвысившихся после событий на Тяньаньмэнь. Дэн вновь широко открыл двери Западу, но при этом оставил их открытыми и для Москвы.

Президент Уильям Клинтон проводил новую американскую стратегию увлеченно и размашисто, осуществляя, без преувеличения, самое большое в мировой истории перемещение ресурсов с Запада на Восток. Три крупных решения были незаменимы для нынешнего возвышения Китая: принятие ориентированной на экспорт экономической стратегии, основанной на заниженном курсе юаня; качественный скачок прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Китай и передача Америкой самых чувствительных военных технологий.

С 1982 по 1991 год годовой объем ПИИ не превышал 3 млрд долл., а их общий приток за десятилетие в целом был менее 20 млрд. Большая волна поднялась в 1992 году после решения США помочь развитию Китая. Ежегодный приток ПИИ взмыл вверх, составив 40 млрд в 2000 году и превысив 60 млрд в 2005-м. Всего за 13 лет совокупный объем полученных Китаем ПИИ превысил половину триллиона долларов.

Эта история выглядит как страница из повествования Гете об ученике чародея. Американская доля в общем притоке ПИИ в Китай за любой из прошедших годов редко превышала 10%, но наложенная Вашингтоном печать одобрения поощряла другие страны. Хотя ныне доля США и Запада снижается третий год подряд, общий объем получаемых Китаем ПИИ растет из-за увеличения инвестиционных потоков из Гонконга, Британских Виргинских островов, Западного Самоа и Каймановых островов. Это не источники инвестиций, а «трубопроводы» для других инвесторов, включая Tайвань, по которым деньги направляются в Китай.

В прежние времена американский экспорт в Китай был ограничен двойными технологиями с ограниченным военным применением. В рамках политики «вовлечения» президента Клинтона контроль был снят. Суперкомпьютерные, аэронавигационные, спутниковые, ракетные и оружейные ядерные технологии были переданы Китаю оптом. Поставлялось оборудование для проектирования ядерного оружия, обработки ядерных материалов, оценки данных ракетных испытаний, и это далеко не все. Американские ядерные оружейные лаборатории были открыты для китайского пользования, побуждая пекинский аппарат шпионажа устремиться к краже того, что не могло быть куплено.

Стратегия Китая - с Россией против США

Но когда потоки инвестиций и технологий потекли в Китай, тот все чаще проявлял желание бросить вызов основам мощи Соединенных Штатов, нежели чем сотрудничать с ними. В оправдание американской политики бесконечно твердят, что экономическое развитие Китая будет вести к демократии. Долгосрочной целью США было преобразование централизованно управляемой коммунистической системы в рыночную, движущуюся к политическому устройству западного типа и твердо заинтересованную в стабильности. Мы не должны вводить себя в заблуждение относительно целей и последствий этой политики: ее успех означал бы конец коммунистической власти в Китае.

Однако китайское коммунистическое руководство хочет усилить мощь государства, не потеряв контроль над ним. После чистки проамериканской фракции в китайской верхушке более не стоит вопрос об эволюции в демократическом направлении. Китай накапливает богатство, модернизирует государство и наращивает военную мощь, чтобы потом использовать эту мощь для изменения по своему проекту регионального, а то и общемирового порядка. Россия выступает в этой стратегии как соучастник заговора и поставщик оружия. Это вовсе не то стратегическое партнерство, о котором заключило сделку с Китаем американское руководство.

Пекин перестал притворяться, что ищет мирное решение тайваньского вопроса, открыто объявив о намерении использовать военную силу, если Тайбэй провозгласит независимость. Возобновленный интерес к Тайваню знаменовал пересмотр направления, в котором хотели ориентировать Пекин американские лидеры. Вашингтон ожидал, что Пекин обратится «внутрь» -- к Центральной Азии и новым независимым государствам. Китай продвинулся к созданию Шанхайской организации сотрудничества и привлек туда Россию -- теперь он сотрудничает с Москвой, чтобы выдавить США из региона.

Однако Пекин обратился прежде всего в сторону моря, чтобы создать основания для подрыва позиций Америки. Вместо сотрудничества с США Китай вернулся к стратегии равной удаленности Дэн Сяопина. В ее нынешнем варианте Китай использует богатство, полученное от торговли с США, чтобы приобрести военную мощь у России, стремясь изменить построенный Вашингтоном мировой порядок.

Для Китая цель состоит не в том, чтобы выиграть полномасштабную войну против США. И не в том, чтобы обрушить дождь ядерных ракет на Tайвань. Цель скорее в том, чтобы накопить достаточную мощь и поднять вопрос относительно способности США гарантировать безопасность их союзников. Китайцы выиграют соревнование, когда союзники начнут отдаляться от США и становиться все более покладистыми в отношении Пекина. Уже есть признаки того, что такие мысли зародились у руководителей Южной Кореи. Пекин нацелен на разрушение союза США и Японии, понимая, что это приведет к ослаблению американских позиций не только на Дальнем Востоке, но и во всем мире.

Еще есть энергетическая игра. Китайцы сосредоточились на получении доступа к африканским, ближневосточным, американским и центральноазиатским нефтяным запасам. Развертывание китайской военно-морской мощи указывает на масштабные цели, поскольку Пекин обретает рычаги влияния на ведущих в Азию морских путях. Спор с Японией о правах бурения месторождений в Японском море, укрепление контроля над Парасельскими островами и островами Спратли в Южно-Китайском море, развитие военно-морских баз в Бирме, Пакистане и Бангладеш, помощь в «проектах развития» в Иране, Саудовской Аравии и Судане, продвижение в Боливии, Венесуэле, на Карибах и в Панаме -- все это указывает на намерение Китая получить прямой контроль над нефтяными ресурсами, превышающими его потребности. Вместе с Россией китайцы пытаются получить решающие рычаги на мировом нефтяном рынке, чтобы повышать цены и давить на западную экономическую систему.

Пора вспомнить о Рейгане

Главная цель Китая -- ослабление глобальных позиций Америки с перспективой возможного вытеснения США с позиции крупнейшей державы мира. Китай бросил США вызов, еще не располагая для этого достаточной военной мощью. Экономика Китая все еще не в состоянии функционировать как независимый от внешнего мира генератор богатства. Однако Китай быстро компенсирует эти слабости, и время не ждет.

США избрали стратегию попыток замедлить темпы роста Китая -- в этом состоит реальная цель американских требований увеличения курса китайской валюты. Фактически они предназначены для того, чтобы замедлить экспорт Китая, приток инвестиций и рост китайского ВНП. Но чтобы эта стратегия преуспела, Китай должен ей добровольно подчиниться, а это маловероятно. Такой подход неправилен, поскольку он оставляет инициативу в руках Китая.

В отношении Китая Америка должна ограничить торговлю, перенаправить потоки инвестиций в другие регионы и запретить поставки американских технологий, прежде всего военного назначения. Внешняя торговля и ПИИ в сумме дают более 40% китайского ВНП. Взятые вместе, США и Япония потребляют 40% экспорта Китая. Существенное замедление в этих двух областях не только притормозило бы рост Китая, но и серьезно повлияло бы на военные расходы, которые привязаны к доходам в твердой валюте.

Президент Рейган успешно использовал против СССР стратегию экономического давления. Китай находится в худшем положении, поскольку его экономический успех привязан к США куда теснее, чем это было в советском случае. Рейгану пришлось надавить на союзников, чтобы лишить Советский Союз доходов в твердой валюте и нанести вред его экономике. Ныне США могут разбираться с Китаем непосредственно, хотя закрытие дверей для инвестиций и военных поставок в Китай также потребует обращения к союзникам.

Чтобы отвести потоки ПИИ от Китая, США должны сделать более привлекательными для американских и прочих западных капиталистов инвестиции в других местах. Недавнее создание Центральноамериканского соглашения о свободной торговле -- хорошее начало. Оно должно сопровождаться усилиями по достройке Всеамериканской зоны свободной торговли, что сцементирует все Западное полушарие. Соглашения США о свободной торговле с ЕС и Ближним Востоком, а также более тесные связи с Индией помогут отклонить инвестиции от Китая. Возможно, администрация должна подумать о соглашении о свободной торговле еще и с Tайванем, чтобы показать Пекину, что он перешел черту, и увести тайваньские капиталы подальше от Китая.

Рейган поставил Москву перед вызовом Стратегической оборонной инициативы. В настоящее время США делают шаги в этом же направлении, размещая морские противоракетные системы «Иджис» у Японии и Тайваня, сухопутные комплексы «Пэтриот» в Южной Корее, а также создавая наземную систему ПРО на Аляске и в Калифорнии. Хорошее начало, но этого недостаточно. Пришло время вспомнить планы президента Рейгана в области космической обороны. Это был бы шаг на пути к подрыву легитимности китайского коммунистического руководства, которое, подобно Советам, делает ставку на ядерную мощь в поддержании своей экспансионистской политики.

Важнейшим шагом на первой пресс-конференции президента Рейгана стало отрицание легитимности советского коммунистического режима. США должны использовать этот курс в отношении Китая, чтобы пробуждать внутреннее инакомыслие и помогать его сосредоточению. Китайские коммунисты выбрали стратегию соперничества с Соединенными Штатами, и теперь перчатки сняты. Америка должна нанести поражение этой стратегии.

Какой должна быть реакция России, если США начнут проводить в отношении Китая жесткую политику сдерживания? На этот вопрос «Времени новостей» ответили российские эксперты-востоковеды.

Василий МИХЕЕВ, член-корреспондент РАН, руководитель Центра экономики и политики Китая и Японии ИМЭМО РАН:

-- России надо иметь четкое представление о том, что означает на практике американское «сдерживание» Китая. Если речь идет об отстранении Китая от решения глобальных и региональных вопросов безопасности, то надо смотреть, где это отвечает российским интересам, а где -- нет. Если не отвечает, то следует вести с Китаем свою линию по той или иной проблеме. И в любом случае нам не стоит вовлекаться в американо-китайские разногласия.

Если речь пойдет об экономических санкциях, здесь первостепенное значение имеет правовое обоснование их целесообразности. Если будет поставлен вопрос об ограничениях на экспорт технологий в Китай, то России и в этом случае важно не вовлекаться в конфликт, а поискать для себя новые возникающие технологические ниши на китайском рынке. Самое главное для нашей страны -- не впадать в искушение поиграть на стратегии «сдерживания» Китая, ставя вопрос лишь в общем виде, без конкретики.

Яков БЕРГЕР, главный научный сотрудник ИДВ РАН:

-- К сожалению, внешнеполитический курс США, в том числе по отношению к Китаю, определяется не только рациональными, но и иррациональными мотивами. При сохранении рациональной доминанты, более либеральной или более консервативной, резкое обострение отношений между США и Китаем крайне маловероятно.

Другое дело, если в американской политике возобладают мотивы иррациональные, связанные с постоянно присутствующими в ней фобиями или мессианскими амбициями. Они могут привести к резкому обострению обстановки вопреки всем трезвым расчетам. В этом крайнем варианте России следует принять все меры к тому, чтобы остаться в стороне от новой «холодной войны». Тем самым наша страна сохранит способность сопротивляться силам терроризма, экстремизма и раскольничества, поддерживать территориальную целостность и единство нации.