В ходе начавшегося официального визита в Россию министра обороны Ирана Али Шамхани Москве предстоит решить довольно сложную политическую задачу. Запланированное подписание нового договора о российско-иранском военно-техническом сотрудничестве необходимо провести таким образом, чтобы не поставить под удар наметившееся сближение со странами Запада на «всемирном антитеррористическом фронте». Как пояснил газете «Время новостей» высокопоставленный военный источник, «наши взаимоотношения с Ираном в оборонной сфере, которые всегда были крайне деликатной и неоднозначной темой, после 11 сентября (дня террористических актов в США. -- Ред.) окончательно превратились в уравнение с кучей неизвестных».

Иран для России -- это куда больше, чем просто еще один перспективный рынок сбыта ее оборонной продукции. Москва рассматривает Тегеран в качестве своего «большого каспийского соседа», страны, тесные контакты с которой необходимы для того, чтобы уверенно контролировать регион, считающийся на сегодня одной из «главных нефтяных скважин планеты». Кроме того, в последние годы Иран виделся России как основной партнер из числа мусульманских стран, с которым можно выстраивать столь полюбившиеся Кремлю схемы «многополярного мира». По мнению большинства европейских стран, Иран, далеко не такой одиозный, как Ирак, но при этом столь же не любимый Соединенными Штатами, идеально подходил на эту роль. Поэтому в марте нынешнего года, в ходе визита в Москву иранского лидера Мохаммада Хатами, Кремль с легким сердцем подписал «Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Россией и Ираном». В числе прочего этот документ закреплял обязательства не предоставлять свою территорию «для совершения агрессии, подрывных и сепаратистских действий против другой стороны». Кроме того, на тот случай если кто-то из них подвергнется агрессии, Москва и Тегеран договорились о том, что «другая сторона не должна оказывать никакой военной или иной помощи агрессору, способствующей продолжению агрессии». Стоит ли говорить о том, что в первые дни после терактов в США российские военно-политические круги только что не молились о том, чтобы расследование привело американцев куда угодно, но только не в Иран. Вроде бы пока что пронесло.

Тем не менее в нынешней ситуации, когда Россия объявила борьбу с «террористическим интернационалом» одним из своих внешнеполитических приоритетов, контакты с Тегераном в оборонной области саму Москву, похоже, несколько смущают. Подтверждением этого стали поспешные заявления о том, что Иран «в той или иной форме примет участие в антитеррористической операции в Афганистане», сделанные российским министром обороны Сергеем Ивановым на минувшей неделе в Брюсселе в ходе консультаций со своими коллегами из стран НАТО. Несмотря на то что формально г-н Иванов абсолютно прав -- Иран вместе с Россией уже давно ведет войну с талибами, предоставляя военную помощь отрядам Северного альянса, -- в Тегеране не на шутку обиделись на то, что подобного рода заявления не были предварительно согласованы. А вчера перед отлетом в Москву Али Шамхани не просто напомнил, что иранское небо закрыто для самолетов США, но и предупредил, что армия «готова противостоять» американским ВВС, если они залетят в Иран по ошибке (такие ошибки случались во время «Бури в пустыне»). В такой ситуации вести с Тегераном переговоры о поставках российских средств ПВО было бы прямым вызовом Вашингтону.

На самом деле записывать Тегеран в формируемую США коалицию действительно рановато. Ведь в американском списке семи «государств -- пособников международного терроризма» Иран по-прежнему занимает «почетное» первое место. Как отмечается в официальном ежегодном докладе Госдепа США «Особенности глобального терроризма», «наиболее активным пособником терроризма в 2000 году вновь оказался Иран», который «увеличил свою поддержку многочисленных террористических группировок, включая ливанскую «Хезболлах», ХАМАС и палестинский «Исламский джихад».

Другое дело, что после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне значительной корректировке подверглись и сами подходы США к введению санкций в отношении «нелюбимых» американцами стран. Согласившись сотрудничать со Штатами, уже добились снятия с себя санкций Пакистан, Индия и Судан. Причем официальный представитель госдепа Бренда Гринберг уже давала понять, что возможны изменения и в американских отношениях с Ираном. Тем более что США сейчас действительно нуждаются в помощи Тегерана. Ведь наземная операция в Афганистане может быть успешна только в том случае, если абсолютно все страны, граничащие с территорией, контролируемой талибами (а в их числе Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Пакистан и Иран), согласятся участвовать в их полной изоляции. Достаточно хотя бы одному из соседей талибов отказаться поддерживать США -- и на всей операции в Афганистане можно заранее ставить крест. Кстати, в ходе состоявшегося на прошлой неделе беспрецедентного визита в Иран главы британского МИДа Джека Стро основной темой обсуждения был именно режим ирано-афганской границы.

Военные источники газеты «Время новостей» утверждают, что Москва также хотела бы выдвинуть на первое место в переговорах с Али Шамхани тему поставок военно-технического оборудования для укрепления границы Ирана с Афганистаном. Во-первых, это направление сотрудничества, по мнению российских военных, «сейчас наиболее актуально, плюс к тому достаточно выигрышно выглядит на фоне происходящего в регионе». А во-вторых, как раз этот контракт уже неплохо проработан -- переговоры на эту тему были начаты еще в 1999 году в ходе визита в Тегеран руководства российской Федеральной погранслужбы. Иранцы столкнулись на своей тысячекилометровой границе с Афганистаном с проблемами, хорошо знакомыми нашим пограничникам по таджикско-афганскому рубежу, -- наркотиками, контрабандой оружия, нелегальными мигрантами. Сдержать этот поток не смогли ни вырытый на самом опасном направлении 180-километровый ров (глубиной 4 и шириной 10 метров), ни шестиметровые бетонные стены, которыми иранцы перекрывали проходимые для автотранспорта или вьючных животных ущелья. Тогда-то в Тегеране и вспомнили об опыте СССР с его «железным занавесом». Сейчас российские экспортеры готовы «в кратчайшие сроки безусловно выполнить заказ Ирана на инженерные системы и спецтехнику для охраны границы».

А вот от конкретики в отношении поставок новых систем вооружения для иранской армии и корпуса стражей исламской революции Москва пока хотела бы уйти. Подписание долгосрочной межправительственной программы ВТС, на которой настаивает иранская сторона, по сведениям наших источников, «пока что не планируется».