В журналистских кругах Америки переполох -- администрация Буша начала масштабную кампанию против утечек в СМИ секретов исполнительной власти. Одни репортеры, пишущие на темы национальной безопасности, уже имели беседы с представителями ФБР. Другим такие свидания еще предстоят. Кроме того, минюст США предупредил, что за использование утечек журналисты могут быть осуждены по закону 1917 года о борьбе со шпионажем. «Самой массированной и открытой кампанией против утечек на протяжении нескольких поколений» назвала действия Белого Дома авторитетная газета «Вашингтон пост».

Тайная передача в прессу важной информации из различных государственных источников давно стала важной частью вашингтонской политической культуры, хотя законодательно такая деятельность была запрещена еще во времена первой мировой войны. Однако ни одна администрация не решалась строго следовать статьям закона о шпионаже. Если же кого-то из президентов утечки выводили из себя, то он старался не набрасываться на прессу, а разбираться с собственными сотрудниками, имевшими доступ к секретам и по разным соображениям делившимися ими с журналистами. Рональд Рейган в свое время воскликнул: «Они меня достали до самой печенки!» И издал директиву о пожизненной государственной цензуре публичных заявлений и печатных работ госслужащих, работавших с «чувствительной» информацией.

Тем не менее и при Рейгане дальше деклараций дело не пошло. Наоборот, правительство само часто выступало в качестве «сливного крана», руководствуясь своими корыстными целями. Да и команда Буша в этом преуспела. Начальник аппарата сотрудников вице-президентского офиса Льюис Либби вынужден был уйти в отставку, поскольку он является главным подозреваемым в раскрытии личности офицера ЦРУ Валери Плэйм в качестве мести за критические высказывания в адрес Белого Дома ее мужа, экс-посла Джозефа Уилсона.

Но последние два-три месяца нынешняя администрация буквально рвет и мечет. Статья в газете «Вашингтон пост» в ноябре прошлого года о тюрьмах ЦРУ для террористов за пределами Соединенных Штатов и декабрьский материал «Нью-Йорк таймс» о санкционировании Джорджем Бушем подслушивания телефонных разговоров внутри страны силами Агентства национальной безопасности (АНБ) нанесли серьезный удар по престижу правительства и его имиджу в глазах американцев. Президентские советники считают эти публикации одной из причин падения рейтинга популярности Джорджа Буша до самой низкой точки за все шесть лет его пребывания в Белом Доме. Сам президент назвал обнародование своей программы внутриамериканской слежки «бесстыдным актом» и «помощью врагам», потребовав всестороннего и полного расследования.

За последние недели десятки служащих ЦРУ, АНБ и других разведслужб допросили агенты ФБР. Множество госслужащих в различных ведомствах получили из минюста официальные уведомления, не разрешающие высказываться даже о несекретных аспектах программы прослушивания АНБ. Директор ЦРУ Портер Госс просто запретил всем своим подчиненным контакты с прессой. На одном из совещаний он мечтательно заметил: «Моя цель и моя надежда состоят в том, что когда-нибудь мы окажемся наконец свидетелями того, как репортеры станут появляться перед судом и раскрывать источники своей информации».

Все это звучит довольно странно для американского общества, которое именно из прессы узнало много интересного о мрачных секретах деятельности собственной исполнительной власти. И без того напряженные отношения между ведущими печатными СМИ и нынешним Белым Домом, считают эксперты, грозят ухудшиться еще больше.

Один из руководителей «Нью-Йорк таймс» Билл Келлер заявил, что не понимает того радостного тона, с которым представители администрации «говорят о вытаскивании газетчиков на судебные заседания» и дают понять, что те журналисты, которые «слишком глубоко вникают в общественно значимые дела, рискуют быть заклеймены как предатели». «Я не знаю, в какой мере эта риторика будет поддержана конкретными действиями, -- подчеркивает Келлер, -- но порой все это звучит так, словно администрация объявила внутри страны войну тем самым ценностям, о продвижении которых за рубежом она постоянно твердит».