В том, что театр в пушкинскую эпоху был и зеркалом мира, и наиглавнейшим из искусств, и неким кодом, ключом понимания жизни, -- поймет не только взрослый, но даже карапуз. Лекции Юрия Михайловича Лотмана СМИ транслируют с завидной регулярностью. Интересно другое: понять работу механизма культуры в самом что ни на есть буквальном смысле -- в образе сценической машинерии XVIII -- начала XIX столетия. В Литературный музей А.С. Пушкина на Пречистенке пожаловал гость -- музей-усадьба «Останкино». Привез десяток сценических чудес -- от люльки для «Бога из машины», появляющегося в нужное время и в нужном месте спектакля, до машины грома: двух крутящихся на деревянном резонаторе зубчатых колес. Музей Пушкина дополнил диковинки портретами актрис, актеров, музыкантов, драматургов и танцоров пушкинской поры, программками, либретто, париками и лорнетами. И вышла славная выставка «...В тени кулис...».

Оба музея -- и Пушкина, и «Останкино» -- являются членами Ассоциации исторических театров Европы. Выставка театральных артефактов проходит в рамках Второго международного музейного фестиваля исторических театров Европы «Театр XVIII века: техника и технология».

Этот проект-разоблачение, представляющий нам остов, скелет всех возвышенных концепций о влиянии театра на мировой разум и судьбы человечества, воспринимается куда как современно. Он сродни языку московского концептуализма, обнажающего до первичных микро- и макросхем понятийные клише речи и мысли. Вот ты входишь в зал, садишься в люльку, укутанную облаками на фоне аляповатого синего небесного задника, добрые товарищи крутят ручку, мотают канат, и ты медленно возносишься к ярко-желтому солнцу, превращаешься в бога из машины (Deus ex machina), получая свои несколько минут славы. И Кабаков не придумывал «разоблачения в облаках» столь радикального. Чудесна также модель старинной машины волн: обмотанные изумрудной фольгой спиралевидные валы при одновременном вращении волнообразно движутся. Если представить, что между ними в древних спектаклях протягивали деревянный кораблик, -- то меркнут даже живописные иллюзии великого мариниста Ивана Айвазовского. Модель машины ветра состоит из большого барабана с тканью. Ткань крутится, трется о барабан и шуршит. Машина дождя управлялась с помощью металлических горошин, падающих на дно коробки. Изобретателен и механизм перемены декораций: кулисы -- деревянные рамки с раскрашенным экраном -- катаются на роликах в специальных прорезях сцены. Крутишь ручку, вертится шпиндель-шпиль под сценой, и декорация меняется. Один ряд кулис с дворцовым интерьером отъезжает за пределы видимости, его сменяет другой -- с лесом или парком. Модели специально сделаны к выставке, и чудесно, что в данном случае привычное музейное табу «руками не трогать» решительно нарушается. Трогать, крутить, вертеть не можно, а нужно. Так что «...В тени кулис...» -- отличный сценарий для семейного похода. И недурной повод задуматься об анатомии мечты, что не умаляет, а лишь укрепляет способность воображения.