Варшава опровергла слухи о том, что новым послом Польши в России станет известный кинорежиссер Кшиштоф Занусси. Эта должность остается вакантной с тех пор, как в ноябре 2005 года посол Стефан Меллер был назначен министром иностранных дел. Кшиштоф ЗАНУССИ, который находится сейчас с визитом в России, рассказал «Времени новостей» о том, как чуть было не стал дипломатом. Кстати, интервью шло на русском языке, которым прекрасно владеет польский режиссер.

-- Не хотите ли снять фильм о том, как вас чуть не назначили послом?

-- Я уже снял фильм, где показана дипломатическая жизнь,-- «Персона нон грата». В нем я рассказал историю отношений русского и польского дипломатов, которых связывают долгие годы дружбы. Но это рассказ не о прошлом, а о настоящем, ведь основная интрига --о подозрениях, которые испытывает польский посол к новому консулу, который учился в России и привез оттуда русскую жену. Роль русского дипломата, старого друга посла, замечательно играет Никита Михалков. Он как никто смог раскрыть этот образ. Я хотел бы, чтобы благодаря этому фильму поляки и россияне смогли лучше узнать друг друга, преодолеть взаимные подозрения.

Может, я когда-нибудь еще вернусь к «дипломатической теме» в кино, потому что очень хорошо ее знаю. Это не первые и, надеюсь, не последние мои приключения. Это уже третье посольство, которое мне сватают. Когда у правительства возникают раздумья о том, кого сделать послом, они делают кинорежиссера. Мне не хочется быть послом. Подумайте: посол не может уехать из страны, когда захочет, а я могу. Я иду в том направлении, что однажды выбрал в жизни. А то, что происходит по дороге, меня не интересует.

--Тем не менее в каком состоянии, на ваш взгляд, находятся российско-польские отношения?

--У нас есть огромная проблема прошлого, проблема памяти. Ее невозможно решить в одном поколении. Но сейчас и в будущем я не вижу оснований для той напряженности в отношениях, что существовала до сих пор. Я не вижу между нашими странами конфликта интересов. Если же он существует, то мне непонятно, чем он вызван. У людей есть желание найти врага. В истории так было много раз. И в наших отношениях случилось что-то похожее. Это ведь такая удобная возможность и для одного и для другого правительства, чтобы вести свою игру. Я считаю отвратительным, ненужным и опасным использование соседа как врага. Во время глобализации весь мир консолидируется, Россия выступает вместе с Европой и Америкой. Это потому, что все мы принадлежим к одной, евроатлантической цивилизации. Но по другую сторону есть цивилизации ислама, Китая, Индии. Эти страны поднимаются, составляя нам гигантскую конкуренцию. Перед лицом этого нам нужно объединяться.

-- В Польше боятся России?

-- Очень боятся. Даже слишком. Есть волна подозрительности по отношению к России, и сейчас она вновь к нам пришла. Человек всегда чего-то боится. У нас большой страх «восточной границы». Я считаю, он преувеличен. Россия не угрожает Польше так, как думают люди.

-- Россия что-нибудь делает для улучшения своего образа в глазах поляков?

-- Это все равно, что спросить, что я думаю о работе вашего посольства в Варшаве. Я не хочу давать этому оценок. Но всегда можно сделать больше.

-- Один мой знакомый поляк уверен, что можно будет говорить об улучшении отношений России и Польши тогда, когда в России на русском языке будет опубликован учебник по польской истории, написанный поляком...

-- Да, это был бы хороший показатель. Только не нужно забывать, что есть еще проблема тиража.

-- В Польше возможна обратная ситуация?

-- У нас изданы переводы российских историков. Но историки не спорят в отношении фактов. Они спорят по поводу интерпретаций. А ведь в истории наших стран есть очень болезненные факты, в первую очередь из ХХ века. О них русские историки высказывались мало. Что касается Смуты, польской интервенции в Россию в ХVII веке, то вина Польши, безусловно, была. Но такая вина в Средние века была у всех. Ведь мы могли бы и шведов ругать за то, что они на нас напали в ХVII веке, но мы вспоминаем об этом с улыбкой. Для нас это уже прошлое. Думаю, и Россия может нам простить агрессию Смутного времени. Но она была, надо это признать. Я довольно поздно и только в России узнал, что поляки замучили московского патриарха (Гермоген, Патриарх Московский и всея Руси, отказался признать русским царем польского ставленника, за что был заточен в тюрьму, где умер от голода в 1612 году. -- Ред.). За это надо покаяться, и я первый готов это сделать, хотя я по происхождению итальянец. Знаете, меня спрашивают, готов ли я покаяться за Польшу. Я обычно отвечаю: да, готов, только мои предки в это время были в Венеции.