Сегодня в Москве должны пройти переговоры о создании на территории России совместного предприятия по обогащению урана для атомной энергетики Ирана. Российское предложение -- один из последних шансов урегулировать иранскую проблему дипломатическими средствами. В чем состоит это предложение и чем оно выгодно нашей стране? Об этом «Времени новостей» рассказал бывший российский министр атомной энергетики, директор Института стратегической стабильности академик Виктор МИХАЙЛОВ.

-- В чем состоит предложение России?

-- Один из наших заводов мы отдаем под международный центр, куда Иран сможет обращаться с просьбой об обогащении урана за определенную цену. Мы сами обогащаем для него топливо, поставляем его в страну, загружаем его в реактор, вынимаем его оттуда после отработки и возвращаем в Россию. Россия обладает передовыми технологиями в ядерной области. Сейчас наши мощности, а мы имеем более 20 млн условных единиц работы разделения (это более 20 тыс. тонн урана в год), полностью не загружены.

Обогащение урана для мирных нужд -- недешевый процесс. Поэтому и цена на наши услуги не будет низкой. Предполагается установить уровень в 150 долл. за одну единицу работы разделения. Со временем она может возрасти до 200 долларов.

-- А для чего нужно создавать центр? Почему нельзя передать иранцам технологии и следить за ними на месте?

-- У процесса обогащения урана, как и у любого другого научного достижения, есть две стороны. Его можно использовать как в мирных, так и в военных целях. Поэтому важно не расширять производство урана. Но страны, которые не имеют собственной атомной энергетики, имеют право ее развивать. Международные центры по обогащению как раз избавляют от необходимости иметь весь цикл работ, мощности по изотопному обогащению урана. (Такое обогащение предполагает увеличение доли изотопов урана-235 в рудном концентрате. В природной урановой руде доля изотопов 235-го урана составляет десятые доли процента. -- Ред.).

-- Итак, иранцы не смогут получить доступ к топливу...

-- Именно так. Мы обеспечиваем закрытый доступ на всех стадиях.

-- Что мешает иранцам изъять из реактора отработанное топливо и использовать его в военных целях?

-- Во-первых, это невозможно технологически. Уран нельзя достать из хранилища и сразу «тепленьким» начать во что-то перерабатывать или даже перевозить. Он должен постоять при станции, в хранилище, чтобы «остыть», -- для уменьшения его радиоактивности. Это длительный срок -- до пяти, а иногда до десяти лет. Да, извлеченное из реактора топливо содержит изотопы плутония, которые можно использовать в военных целях. Но для его выделения нужны специальные заводы. Такие производства есть во всех признанных ядерных державах, а также в Пакистане и Индии. Однако об участии иранцев в таком процессе речи не идет. Может, лет через 10--20 они бы и смогли осуществить такую переработку.

-- На каких условиях Иран будет возвращать нам отработанный уран?

-- Мы его будем у него выкупать. Так мы поступали всегда. В советское время мы поставляли топливо в страны СЭВ -- Болгарию, Чехословакию, ГДР -- и всегда забирали у них отходы, потому что понимали, что они не смогут перерабатывать облученный в реакторе уран. То же было и с Финляндией. Иранцы прекрасно это понимают. Им просто нельзя оставлять его у себя. Они его и контролировать толком не смогли бы...

-- Но периодически возникают слухи о том, что Россия отказывается выкупать у Ирана отработанное топливо, мотивируя это тем, что и так оказывает ему услугу, забирая себе отходы...

-- Да, такой вопрос был поставлен, когда я уже не был министром. Меня это удивило. Видимо, дело было даже не в цене, которую просили иранцы. Что-то было не так между нашими странами или между руководителями, которые исполняли соглашение. Потом нами выдавалось за великое достижение, что мы убедили их все-таки продавать топливо нам.

-- В прошлом году евротройка предложила поставить Ирану реактор на легкой воде под ключ. По словам европейцев, у них самые передовые технологии. Наше предложение как-то проигрывает европейскому?

-- Никак не проигрывает. В Бушере мы создаем такой же реактор, на легкой воде. Мы и не собирались поставлять реакторы на тяжелой -- один из таких энергоблоков, например, Канада экспортировала в Индию. Мы создаем обычный водо-водяной реактор. Раньше США вместе с Японией и Южной Кореей хотели построить похожий в Северной Корее.

-- Тегеран намерен построить вторую АЭС в Хузестане. Если на Иран не будут наложены санкции, то он вообще может создать 10--20 энергоблоков...

-- В этом нет ничего нового. Подобный сценарий существовал еще во времена шаха, который был большим другом американцев. Они как раз планировали построить до 20 реакторов. Немецкая компания «Сименс» начала строить реактор в Бушере. Целых два прекрасных корпуса построили, а потом бросили. Один из них достраивали уже мы. Иран -- современное государство и имеет право развивать свою мирную энергетику. А страны, которые обладают ядерным оружием, должны ему помогать в этом.