Зональный райсуд Алтайского края в пятницу вынес решение по делу о гибели в автокатастрофе в августе прошлого года губернатора Михаила Евдокимова. Водитель Олег Щербинский, управлявший «Тойотой», после столкновения с которой «Мерседес» чиновника вылетел с дороги, был признан виновным и приговорен к четырем годам лишения свободы в колонии-поселении. При этом суд полностью согласился с мнением прокуратуры, что г-н Щербинский «допустил преступную небрежность, нарушил ПДД, что повлекло гибель трех человек» (помимо губернатора Евдокимова в автокатастрофе погибли также его охранник и водитель). В результате прямо в зале суда Олег Щербинский, до сих пор находившийся под подпиской о невыезде, был закован в наручники и под возмущенные крики сочувствующей ему публики уведен конвоем. А его адвокаты сразу пообещали подать протест.

Такой исход дела вызвал настоящую бурю эмоций у автомобилистов не только в самом Алтайском крае, но и по всей стране. И поначалу являвшееся достаточно рядовым и сугубо «техническим» уголовное дело моментально превратилось в очередной общенациональный скандал, не менее неприятный для властей, чем последнее ЧП с дедовщиной в армии. С одной стороны, этот приговор противопоставил высших чиновников страны, пользующихся правом преимущества на дороге, огромной армии рядовых российских автомобилистов, которые теперь посчитали, что их бесправие узаконено уже совершенно открыто. С другой -- те же автомобилисты тут же пополнили ряды критиков отечественной судебной системы, давно обвиняющих ее в предвзятости и «послушности» другим ветвям власти. Причем рассуждать на этот счет любой знающий ПДД гражданин может совершенно обоснованно и аргументированно. Все обстоятельства гибели губернатора Евдокимова были известны уже через несколько часов после автокатастрофы -- что именно «Мерседес» чиновника нарушил все мыслимые правила дорожного движения. И даже многие московские политики, комментируя решение Зонального суда, признали, что вся вина водителя «Тойоты» заключалась лишь в том, что он просто оказался на пути «членовоза». В результате Олег Щербинский был практически единогласно признан очередным «стрелочником», на которого власти свалили вину многих других чинов и несовершенных законов и правил. Кстати, по иронии судьбы сам г-н Щербинский до своего осуждения работал по схожей профессии -- он был сцепщиком вагонов на железнодорожной станции.

Обстоятельства катастрофы, в которой погиб Михаил Евдокимов, были установлены практически сразу. Утром 7 августа прошлого года он на служебном «Мерседес-420» в сопровождении водителя, охранника и супруги следовал по трассе Барнаул--Бийск, направляясь на село Полковниково на официальную церемонию. Уже на подъезде в районе села Плешково машина чиновника пошла на обгон «Тойоты-Марино», в которой с женой и детьми отдохнуть на озеро ехал г-н Щербинский. «Тойота» при этом собиралась совершить левый поворот на второстепенную дорогу, притормозив и включив сигнал поворота. Когда водитель Щербинский начал совершать поворот, слева его на огромной скорости догнал и начал объезжать следовавший в попутном направлении «Мерседес» г-на Евдокимова. В результате «Мерседес» по касательной врезался в переднее крыло «Тойоты» и, изменив от удара траекторию движения, вылетел с дороги, несколько раз перевернулся и врезался в дерево. В результате губернатор, его водитель и охранник погибли на месте, супруга г-на Евдокимова в тяжелом состоянии была отправлена в больницу. В самой «Тойоте», которую лишь несколько раз «крутануло» на дороге, никто не пострадал.

Почти сразу выяснилось, что «Мерседес» следовал с огромным превышением скорости. Официально следователи оценили ее в 149 км/ч, многие же очевидцы настаивали, что на самом деле скорость превышала 200 км/ч.

С учетом этого поначалу речь шла о нарушении ПДД только погибшим водителем «Мерседеса». Это мнение высказал даже замгенпрокурора по Сибирскому округу Валентин Симученков. Однако очень скоро Олегу Щербинскому было предъявлено обвинение по ст. 264-3 УК РФ (нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц).

По версии прокуратуры, вина водителя «Тойоты» заключалась в том, что он не пропустил «Мерседес» губернатора, следовавший с включенными спецсигналами и потому обладавший правом приоритетного проезда. По той же причине следствие решило, что «Мерседес» имел право выезжать на встречную полосу и двигаться с превышением скоростного режима. (Водитель «обычной» попутной машины должен был бы обогнать «Тойоту» с правой стороны.)

Однако сам г-н Щербинский и на следствии, и в суде утверждал, что ситуация была несколько иной, чем полагало обвинение. Ни «Мерседеса», ни прочих машин, когда он начинал поворот, в зоне его видимости не было. И только когда он начал входить в поворот, на огромной скорости сзади из-за пригорка, по которому проходит дорога, вылетел «Мерседес», который уже через секунду в него врезался. И что-либо сделать он физически не мог. Кроме того, г-н Щербинский настаивал, что ни «мигалка», ни сирена у «Мерседеса» включены не были. То есть если бы он и заметил машину губернатора, то все равно ее пропускать не был обязан.

В ходе процесса защита г-на Щербинского настаивала на проведении тщательной экспертизы ДТП, которая бы дала точное заключение о скорости «Мерседеса» и времени, которое было у водителя «Тойоты» для правильной оценки ситуации и принятия решения. Адвокаты были уверены, что она показала бы, что Олег Щербинский не имел возможности даже теоретически заметить несущийся на такой бешеной скорости «Мерседес». Но судья все ходатайства защиты удовлетворить отказалась и полностью приняла версию прокуратуры.

В принципе, уже в ходе прений сторон стало ясно, что приговор будет обвинительным, но никто не ожидал, что он будет столь суров и г-н Щербинский получит реальное, а не условное наказание. И конвой уводил осужденного под гневные выкрики съехавшихся его поддержать автолюбителей: «Позор суду!», «Олег, держись, не все на свете мерзавцы!».