В эти выходные в храме-усыпальнице князей Юсуповых музея-усадьбы «Архангельское» открылся новый выставочно-концертный зал. Вообще-то, в этой усыпальнице, построенной в 1916 году Р.И. Клейном и Г.Б. Бархиным, никогда никто не был захоронен, поскольку в 1918-м Юсуповы навсегда покинули Россию. Мавзолей оказался садово-парковой обманкой. Даже с виду это игрушечный парафраз великого Казанского собора, выстроенного Андреем Воронихиным в Петербурге. Ныне эта притворная архитектура стала единственным отражением работы крупнейшего подмосковного музея.

С 1919 года до середины 90-х усадьба принадлежала Министерству обороны, непосредственно санаторию для высшего командного состава. В сталинское время для санатория были выстроены новые корпуса, разрушившие композиционную цельность ансамбля. В начале XIX века, при владельцах Николае Голицыне и Николае Юсупове, Архангельское отличалось самой совершенной планировкой среди всех подмосковных усадеб. Подобие Версаля -- с гигантским зеленым партером, перспективами аллей и садом скульптуры. Военный санаторий, закрывший лучшие виды на усадьбу со стороны Москвы-реки, существует и поныне. Однако Архангельское ему больше не принадлежит. Ставшее неплатежеспособным Минобороны с легкостью передало усадьбу Министерству культуры. Передало именно тогда, когда была в разгаре начавшаяся в 1985 году реставрация. Еще предстоит выяснить, каким образом Минобороны умудрилось сдать дворец в таком состоянии -- как после артиллерийского обстрела. Окна выбиты. Тонкая французская лепнина рушится. По стенам -- трещины. Штукатурка отслаивается кусками. А ведь в интерьерах этого роскошного особняка, построенного на манер вилл Андреа Палладио французом Шарлем де Герном, сохранилась богатейшая декоративная отделка и роспись, требующие постоянного температурно-влажностного режима. Любопытно, что до злополучной «реставрации» дворец регулярно принимал посетителей и выглядел вполне ничего. В нем экспонировались шедевры коллекции Юсупова, большая часть которых привезена сейчас в Музей изобразительных искусств на выставку «Ученая прихоть».

Под Минкультом жить дворцу стало не легче. По словам заместителя директора музея по научной работе Людмилы Кирюшиной, средства, получаемые из бюджета на реставрацию, меньше требуемой суммы по крайней мере в четыре раза. Так что еще долгие годы дворец будет пугать заколоченными окнами, облупленной краской и осыпающейся штукатуркой.

Другая достопримечательность Архангельского -- театр с декорациями художника рубежа XVIII--XIX веков Пьетро Гонзаги. Пожалуй, ради великолепных декораций Гонзаги здание театра и было построено. Во время наиболее пышных торжеств гости князя Юсупова наблюдали под музыку, как дворцовые анфилады сменяются на сцене городскими площадями, а те, в свою очередь, страшной темницей с готическими сводами. Подобное представление сам Гонзага называл музыкой для глаз. Сегодня театр закрыт. Декорации убраны. Реставрация бесконечна.

Единственное место в Архангельском, выбранное ныне для увеселения почтенной публики, -- фальшивая усыпальница. Она вовсю симулирует интенсивную, полную событиями музейную жизнь. В верхнем зале для избранного общества по выходным играют концерты камерной музыки. Там же висит несколько картин из юсуповской коллекции. Они старательно замещают некогда грандиозную постоянную экспозицию. Открытие нижнего зала усыпальницы стало апофеозом этого пряничного благоденствия на фоне всеобщей разрухи. По проекту архитектора Р. Клейна в нижней церкви должны быть росписи, напоминающие раннехристианские катакомбы. То, что предстало взору посетителей нижней церкви минувшим воскресным днем, ассоциируется совсем не с раннехристианским искусством и даже не с традиционным усадебным. На фоне наглухо побеленных стен красуются фиолетовые и розовые икебаны. Они отражаются в зеркалах, перед которыми насыпаны желтые листики. Это работы художников-флористов, представляющих фирмы «Бизнес-букет», «Вальс цветов», «Флореаль-тур» и клуб «Цветоводы Москвы». На вопрос: почему эта продукция выставлена в юсуповской усыпальнице, а не, например, в магазине «Подарки» на Новом Арбате -- объясняют про образ-воспоминание, осеннее настроение, угасающую красоту усадебного парка. Цитируют стихотворение Воейкова про «сады, чертоги и аллеи -- как бы творение могущей некой Феи». После подобных комментариев окончательно убеждаешься в безграничной многомерности темы русской усадьбы. Многомерности, оправдывающей многое, в частности отсутствие внятной программы выведения крупнейшего и красивейшего подмосковного дворца-музея из затяжной комы.