Огромная экспозиция в залах Третьяковской галереи на Крымском валу -- отсчет гуру московского концептуализма Вадима Захарова о проделанной за двадцать пять лет работе. Называется «Двадцать пять лет на одной странице». Сделана безукоризненно элегантно, строго и стильно (куратор Тереза Мавика). Путешествие по ней напоминает визит в лабораторию гениального и сумасшедшего полиграфического дизайнера, с маниакальным тщанием и скрупулезностью решившего доподлинно изготовить сказочную (может, борхесовскую) Книгу, в переплете которой спрятаны и все литературные, философские тексты, и духовный опыт, и мистические практики человечества, и природные элементы планеты. И все это аккуратно пронумеровано, поделено на главы и переплетено под одной обложкой (или сшито в одной гигантской канцелярской папке). Парадокс, однако, что символом этого «гипертекста» и этой выставки может служить экспонируемый в одном из залов, родственный названию всего отсчета проект «Сто русских сказок на одной странице». Это заключенная в аристократический кожаный переплет с изысканными шрифтами одна золотая страница, пропущенная 216 раз через лазерный принтер. 216 раз на ней отпечатался текст русских народных сказок из собрания А.Н. Афанасьева. Текст превратился в картину супрематистов-беспредметников, в огромный черный прямоугольник, в гигантскую точку, которую, по мысли Захарова, вы можете осязать телесно, положив руку на страницу: «...Ничего нет вокруг, кроме вас и вас же самого, понятого через глубину «Другого», через ваше добровольное превращение в точку».

Другие классики московской концептуальной школы архивируют утратившие автора, беспризорные, неприкаянные, обесчещенные и обессмысленные понятийные клише языка. Вадим Захаров не пытается подловить язык на очередном трюизме. Он выцеживает из него рафинированные синтаксические конструкции и знаки препинания (точки, тире, палочки -- дефисы), в них пытаясь совпасть с собой как с Автором. Неспроста же навигатором по выставке может служить придуманная художником фигура «Глупого Пастора Зонда». На выставке представлены акции-путешествия Пастора по Германии, Японии, Испании, России, а также номера журнала «Пастор» -- архива мифов, сказок, легенд московского концептуализма. В изданиях Пастора Зонда (Зонд -- от «зондировать») можно встретить не только «Словарь невербальных слов», состоящий из комиксных восклицаний и звуков, но и отчеты о путешествиях Пастора, во время которых он в испанской Ла-Манче разыгрывал сцены из Дон Кихота, а в Японии сперва потерпел сокрушительное поражение от борцов сумо, а потом на острове Комаемиджима, меняя маски Будды, старухи, злобного китайца, обрел статус «звезды одиночества». Называя свое амплуа «голливудский юродивый», оставленный в покое в поле видимости мира, Захаров принимает крошечную черную фигурку Пастора тоже «единственной точкой схода реальности, куда устремляется все, что определяет себя как понимание всего, а не частного. В этой черной точке реальность становится видимой самой себе».

Итак, прозрение истины случается тогда, когда автор умаляется до знака препинания, до точки. Совершенно естественно, что именно Вадиму Захарову в 2003 году предложили сделать памятник знаменитому критику, социологу, музыковеду Теодору Адорно во Франкфурте-на-Майне. Адорно тоже не жаловал развернутую речь, предпочитая ей конструкции-шифрограммы. Вот слова Адорно в пересказе выдающегося филолога, переводчика Александра Михайлова: «Всякая ясно сказанная правда об обществе, всякая прямая и открытая критика его не достигают своего результата... потому, что общество, в котором действуют всесильные коммерческие механизмы, нейтрализуют любую прямую критику: оно покупает произведения писателя и подкупает самого писателя, оно любую критику обращает в кирпичик своей крепости -- ассимилируя критику, всякий раз укрепляет себя. Вот почему настоящая и действенная критика может быть лишь зашифрованной -- отложившейся во внутренней структуре, конструкции произведения; она избегает нейтрализации и ассимиляции, своей нарочитой абсурдностью, бессмысленностью ликвидируя любой смысл, какой можно было бы ассимилировать». Памятник Адорно представляет собой заключенный в стеклянный павильон кабинет ученого: письменный стол, стул, книги, нотные листы, горящая настольная лампа. Стеклянный колпак защищает от вторжения извне: мой стол -- моя крепость. Кабинет -- точка встречи ученого (художника) с самим собой. С нее начинаются и ею заканчиваются все другие знаковые, ритмические связи с миром. Потому-то на столе в захаровском «кабинете Адорно» стоит включенный метроном.

===============================

В Третьяковке - проповедь, эротика - в "Звезде"

Одновременно с масштабной выставкой в ГТГ открывается другой проект Вадима Захарова, разместившийся в галерее Stella Art. Называется «Уроки в будуаре». Посетители увидят записанную на видео серию реальных лекций, прочитанных ведущими критиками, искусствоведами, философами в интимной будуарной обстановке, наедине с супермоделью, возлежащей на диване, при отсутствии зрителей. Идея проекта заключается в том, что Слово и Красота поставлены в положение вечного противостояния. Девушка и Лектор -- герои истории. Они должны вести свои партии так, чтобы зритель, смотрящий запись, до конца не понимал, что или кто в данной ситуации важнее. Планируется выпуск видеоиздания с записью лекций.