В конце января оба пространства галереи XL отдали дамам, и те явили образ мысли романтический и практичный одновременно. Русские художницы активно осваивают и присваивают жизненное пространство -- делают былью сказки, соединяют пространство и время, заманивают в лабиринт, сшитый из алых парусов.

В основном помещении галереи Ирина Нахова предлагает прогулку по американскому пригороду. Один компьютер, три проектора, древний велосипед в центре композиции -- и без всяких виз, билетов и перелетов вы едете по тихим улицам маленьких городков. Слишком быстро крутить педали нельзя -- компьютер глючит, приходится ехать медленно, наслаждаясь процессом. Благо никто не мешает: других велосипедов нет, машины припаркованы, и вообще тишь, гладь, благодать. Мелькают домики и пустые перекрестки -- едешь себе по провинциальной американской действительности, и даже пить-курить никто не может запретить. Дистанции практически нет -- чужой мир обступает с трех сторон, движется вместе с вами, живет и дышит совсем рядом. Зритель чувствует себя не просто расслабляющимся на прогулке велосипедистом, но еще немного и сверхчеловеком из фильмов или компьютерных игр. Ощущение мягкого, но все же несанкционированного вторжения возникает от почти реального совмещения двух пространств, двух одновременно существующих ритмов.

Нахова принадлежит ко второму поколению московских концептуалистов -- ее интеллектуальные путешествия часто притворяются заманчивым аттракционом. Заигрывал со зрителем «Большой красный» фаллический предмет -- сдуваясь-надуваясь при приближении человека, шептала, заманивала утроба «Побудь со мной». Художница считается автором первой тотальной инсталляции -- перекрашенной в черный цвет собственной пустой квартиры. Как многие концептуалисты, она давно уже эмигрировала, живет в Америке. Но в отличие от сотоварищей, Москвы будто и не покидала -- показывает свои сложные интерактивные инсталляции и в Третьяковке у Ерофеева, и в Государственном центре современного искусства. А чаще всего в галерее XL, героически продвигающей новые технологии в тяготеющей к традиционным формам высказывания московской ситуации. В проектах, посвященных одноэтажной Америке, есть привет знаменитым концептуалистским «Поездкам за город» -- только за океаном такая прогулка связана не с освоением бескрайних полей и лесов, а с бесконечными асфальтовыми дорожками, уставленными тихими домиками.

А в помещении галереи XL на «АРТСтрелке» Цапля (Ольга Егорова) с Глюклей (Наталья Першина-Якиманская) сделали проект про девушек и бабушек. Как обычно, питерские художницы рекомендуют брать женскую судьбу в свои руки: юные, прекрасные создания в их фильме не ждут милостей из сказки, а шьют алые паруса своими руками -- в мастерских Кронштадта. Процесс прерывают малосимпатичные мегеры, которые отнимают романтическую продукцию -- то ли в стремлении продлить эту сказку лично для себя, то ли с благой целью уберечь молодость от неизбежных разочарований, связанных с использованием алых полотнищ по назначению. Опыт торжествует, старушки яростно тащат паруса по набережной -- к неведомой, но важной цели. К фильму зритель пробирается сквозь алый лабиринт -- в наше непростое время использовать сказочные полотнища, обещающие долгое совместное проживание и смерть в один день, для сооружения инсталляции не только практично, но и логично -- искусство манит и затягивает не хуже старых сказок о главном. Цапле и Глюкле не впервой бороться с устаревшими девичьими мечтами, комплексами и хворями. Они и в канал кидались, протестуя против существования безответной любви, и старым одеждам придавали новые силы и даже новые голоса, лечили страждущих от одолевших напастей сложными художественными заговорами. И даже с навязчивыми парусами, что отравили романтическими бреднями не одно девичье сердце, тоже справились.