Перформанс в галерее «Практика» оказался действительно экстремальным мероприятием. В основном для зрителей, в которых жажда зрелища преодолевала страх перед холодом. От группы Ultrafuturo, основанной отечественным перформансистом Олегом Мавроматти и его подругой жизни Боряной Росса, конечно, ожидали самых радикальных действий. Но мороз на улице превратил жесткую и таинственную алхимическую историю в сказку о тепле, которое буквально излучают человеческие тела. Болгарская художница Боряна Росса немного порезала свой теплозащитный костюм (а заодно и молодое тело), чтобы тепловизор смог транслировать на экран ее личное излучение вместе с процессом превращения одного предмета в другой -- креста в ложку. Зрители во тьме могли видеть на экране лишь цветные пятна -- чем теплее, тем ярче. Предметы теряли очертания -- тепло, исходящее от фена, разогревавшего предметы до полной потери форм, готовности к будущим трансформациям, для тепловизора было важнее его очертаний. Образ самой художницы на экране, разумеется, тоже исчерпывался несущими тепло порезами и окутанной облаком высоких температур рукой, почти сливавшейся с феном. В общем, на экране шел абстрактный фильм, в фиолетово-красных тонах иллюстрировавший самую актуальную в Москве тему холодов. Легкое членовредительство на этом фоне не казалось слишком жестким -- даже фотографии на стенах галереи, иллюстрировавшие другие перформансы группы, изобретающей нового человека с помощью преодоления пола, превращения в машину и других псевдофутуристических штучек.

Свои страшноватые эксперименты группа проводит сразу на всех территориях, стремясь соединить искусство, науку и христианскую веру в единую стройную систему, реальность, в которой они некогда существовали. Очищая идею от традиционной формы, члены группы шокируют телесными обрядами, сшивая, зашивая, маркируя датчиками живую плоть. В стремлении вернуть высказыванию непосредственность, искренность, не защищенную наросшими трактовками, комментариями, ассоциациями художники не жалеют ни себя, ни зрителя. Один из основателей группы -- радикальный перформансист Олег Мавроматти, чего только с собой не делавший, пытаясь собственным телом наставить зрителя на путь истинный -- задуматься о смысле жизни, искусства, жертвы. После печально знаменитого перформанса с приколачиванием себя к кресту Мавроматти пришлось покинуть Москву, но он нашел единомышленников и более толерантное общество в Болгарии. Там его непосредственные высказывания обогатились новыми технологиями и в таком сложном составе демонстрируются сейчас в «Практике» -- увы, в записи.

Казалось жесткие перформансы 1990-х канули в Лету вместе с заклейменными именами Тер-Оганьяна, Мавроматти и других героев, которые хотели как лучше, но были неправильно поняты. Продвижение искусства в жизнь с нажатием на болевые точки общества легкой жизни не обещает -- неудивительно, что десять лет спустя главные московские перформансисты читают лекции, переводят капитал в абстрактные формы, симпатичные рисуночки. И все же московский перформанс, потерявший самых мощных своих бойцов в столкновениях с религиозным возрождением, в этом сезоне выходит из тени: осенью Елена Ковылина бесстрашно боксировала на «АРТСтрелке» с желающими (и была жестоко побита художником), там же в крошечной, но очень бойкой галерее АВС Максим Илюхин терпеливо лежал под прозрачным полом -- топчите меня кто хочет. Несколькими днями раньше сеанса в «Практике» в Галерее Гельмана сидел в клетке Император Вава -- трудился над картинами и романом. Новому времени -- новые высокотехнологичные песни -- теперь кусать людей на улице без Интернета так же неприлично, как резать себя без тепловизора. Увы, в обществе, стремящемся к простым ответам, задавать вопросы не принято, особенно на темы религии, веры, жертвы и свободы. После процесса по делу организаторов выставки «Осторожно, религия» на эти темы художникам рекомендовано рассуждать в одной форме -- освященной веками и регламентами иконе. Неудивительно, что и радикальная болгарскоподданная Боряна Росса охотнее отвечала на вопросы о технологиях и приспособлениях, чем о смысле своей работы. Это дало еще одно измерение перформансу.