Весь мир затаил дыхание в ожидании американского возмездия, и право США на ответный удар, кажется, почти никто не ставит под сомнение. Насколько это соответствует международным юридическим нормам, корреспондент газеты «Время новостей» Екатерина ЛАБЕЦКАЯ спросила у вице-президента Российской ассоциации международного права Станислава ЧЕРНИЧЕНКО.

-- Международное право регламентирует возмездие против террористов?

-- Есть нормы, касающиеся индивидуальной и коллективной самообороны. Если установлено, что теракт совершен при прямом или косвенном содействии какого-либо государства или режима, его можно рассматривать как вооруженное нападение.

-- Но Бен Ладен не государство и не режим.

-- Поддерживающий его «Талибан» контролирует три четверти страны. Если будет установлена их причастность, я проблем не вижу. Но если речь идет о действии просто какой-то террористической организации, то ударять по государству как таковому нельзя. В международном праве есть пробел, который только-только начинает заполняться: в исключительных случаях, если террористы находятся на территории какого-то государства и оно им попустительствует или не в состоянии с ними справиться, возможен адекватный точечный удар. Но очень адекватный.

-- А кто определит адекватность?

-- Универсальной формулы нет. Самооборона не должна использоваться для эскалации конфликта. Есть понятие соразмерности.

-- Что же сейчас соразмерно?

-- Прежде всего надо расследовать, кто замешан. Может быть, это террористы какого-то арабского или иного происхождения, проживающие на территории США. Вот на улице Гурьянова ваххабиты взорвали дом, и что? Мы должны бить по Саудовской Аравии? Это нельзя переносить на сферу межгосударственных отношений.

-- Если у США появятся доказательства, должны ли они представить их мировой общественности?

-- Никаких норм международного права, обязывающих их представить точные доказательства, нет. Но если они, допустим, начнут бомбить Ливию, то встанет вопрос: на каком основании? Вопрос в принципе должен решаться на уровне СБ ООН.

-- Но Устав ООН предусматривает два варианта: самооборона или решение Совбеза.

-- Если это вооруженное нападение со стороны какого-либо государства, то можно отвечать. Но самооборона носит правовосстановительный характер. То есть бьют в ответ, чтобы предотвратить повторение актов вооруженного нападения. Не агрессии, а вооруженного нападения. В чем разница? О том, что совершено вооруженное нападение, судит пострадавшее государство, а установление акта агрессии -- это прерогатива только СБ ООН. Агрессия -- понятие, существующее только в международных отношениях. Одно государство совершает агрессию против другого. Агрессию нельзя путать с террористической вылазкой.

-- Правомерно ли решение Совета НАТО о вступлении в действие 5-й статьи Вашингтонского договора?

-- Статья говорит о самообороне. Но она возможна только в том случае, когда есть субъект вооруженного нападения. А им может быть только государство.

-- То есть международный терроризм как таковой субъектом быть не может?

-- Нет. Если никакое государство к этому не причастно, но установлено, что террористы находятся на территории какого-то государства, то прежде всего обращайтесь к этому государству. Если это государство не хочет принимать меры, тогда другое дело. Надо установить, насколько оно причастно к таким действиям. Если оно не может справиться и само не причастно, то какие-то точечные меры допустимы. Но нельзя перешагивать определенные пределы, хотя они четко и не установлены.

-- Похоже, что по части регулирования борьбы с терроризмом в международном праве -- большой пробел?

-- Международное право -- это не уголовное право. Там нет четких норм, что за такие-то действия надо сажать на электрический стул. Международное право регулирует в принципе координацию действий государств против террористов. Есть европейская конвенция борьбы с терроризмом.

-- Не пришло ли время создать международный трибунал по международному терроризму?

-- В 1998 году был принят Римский статут. Когда он будет ратифицирован, Международный уголовный суд сможет этим заниматься. Но учтите, что, согласно статуту, компетенция суда носит комплиментарный, то есть дополнительный, характер. Прежде всего государство должно само принимать соответствующие меры, а в каких-то случаях оно обязано передавать дело на рассмотрение Международного уголовного суда добровольно. Но пока этого суда реально нет.