На открывшейся в Страсбурге сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы вновь будет звучать тема Северного Кавказа. На этот раз ПАСЕ решила обратить внимание не только на Чечню, но и на соседние с ней республики. В Страсбург для встречи с руководством Комитета по делам беженцев, миграции и населения Совета Европы приглашен Саадул Арсамаков -- 87-летний этнический ингуш, участник Великой Отечественной войны, дважды объявленный погибшим и дважды депортированный: первый раз при Сталине в 1944-м, а второй -- после осетино-ингушских столкновений 1992 года.

Последние 13 лет старик живет в ветхой времянке на окраине городка беженцев. Городок стоит на ничейной земле, которая официально относится к Пригородному району Северной Осетии, а фактически -- к Ингушетии. Подворье в Чермене (Северная Осетия), которое семье Арсамакова пришлось оставить осенью 1992 года, находится в прямой видимости от ее нынешнего жилища. Но добраться до него, несмотря на огромное количество документов об окончательном урегулировании осетино-ингушского конфликта и протоколов о добрых намерениях сторон, оказывается гораздо сложнее, чем до Страсбурга.

Нынешний год согласно поручению президента Владимира Путина должен стать последним годом «постконфликтного урегулирования». С точки зрения федерального центра для достижения этой цели достаточно вернуть к местам первоначального проживания в Осетии еще около 10 тыс. этнических ингушей. Но осетинская сторона считает эту цифру явно завышенной, а ингушская -- наоборот, заниженной. А самое главное, что обе стороны видят основную проблему не столько в «переселении народов», сколько в пересмотре административной границы между республиками.

Собственно, осетино-ингушский конфликт своим происхождением обязан как раз пересмотру административных границ. До ликвидации Чечено-Ингушской автономии в момент депортации чеченцев и ингушей в 1944 году Пригородный район был ее частью. Но когда Чечено-Ингушетия в 1957 году оказалась реабилитирована и восстановлена, Пригородный остался за Северной Осетией. Чечено-ингушские территориальные потери были тогда возмещены за счет трех районов Ставрополья. Но после раздела Чечни и Ингушетии в 1992 году районы эти остались в Чечне. Ингушетия же, созданная в том же 1992 году, заявила о своем праве на территориальную реабилитацию репрессированного ингушского народа.

Ингушетия ссылалась при этом на российский закон 1991 года «О реабилитации репрессированных народов», в котором зафиксировано право на территориальную реабилитацию. Она означает право на восстановление насильственно измененных границ. В прошлом году парламент Северной Осетии в очередной раз обратился в Конституционный суд России с запросом о проверке конституционности этого закона. По мнению осетинских парламентариев, право добиваться территориальной реабилитации в формулировке закона 1991 года противоречит действующей Конституции России, в которой записано, что границы субъектов могут изменяться только по взаимному согласию регионов-соседей. Согласие это может быть выражено на референдуме, в региональном парламенте или обоими способами сразу.

Если бы КС согласился с осетинскими парламентариями, закон о реабилитации прав репрессированных народов мог быть признан отчасти противоречащим Конституции. Это не просто лишило бы Ингушетию формального основания претендовать на возврат Пригородного района. С одной стороны, такое решение обезопасило бы нынешнюю конфигурацию северо-осетинских границ. Но в то же время оно могло бы стать причиной нового витка осетино-ингушского противостояния: отмена территориальной реабилитации скорее всего означала бы не урегулирование, а обострение конфликта.

Обе республики настолько напряженно следили за судьбой осетинского запроса, что Конституционный суд даже решил рассматривать его в закрытом режиме. Определение КС было опубликовано перед Новым годом и прошло практически незамеченным в СМИ. Судьи не нашли в законе «О реабилитации» никаких антиконституционных норм. По их мнению, закон лишь «определяет принципы и общие правовые рамки политической, культурной и территориальной реабилитации» народов. Конкретизироваться они должны соответствующими правоприменительными решениями уполномоченных органов власти, а при необходимости -- соглашениями и договорами. Судьи подчеркнули, что изменения границ между регионами возможны только с их обоюдного согласия, напомнив при этом, что территория и федеративное устройство России относятся исключительно к ведению федерального центра. И даже обоюдное решение двух регионов-соседей должно утверждаться в центре. Обжаловать свое определение КС запретил.

Судьи сохранили, таким образом, ситуацию, которая не меняется с самого начала осетино-ингушского конфликта: у Ингушетии осталось право требовать территориальной реабилитации. По сути, это решение подтвердило намерение федерального центра добиваться окончательного урегулирования, на практике избегая пересмотра границы, но сохраняя при этом формальную возможность произвести это когда-нибудь в неопределенном будущем. При этом КС тактично напомнил обеим республикам, что они пока еще не являются странами, спорящими о госгранице, а остаются частями российской территории, на которой существует единое политико-правовое пространство, не зависящее от конфигурации административных границ. Именно в полном обеспечении прав российских граждан независимо от их этнической принадлежности и места жительства юристы КС видят возможное решение проблемы.

Но принимать решения относительно ингушских административных границ все-таки придется уже в ближайшее время. В прошлую пятницу, ровно через месяц после опубликования решения Конституционного суда, ингушский парламент обратился к премьер-министру России Михаилу Фрадкову с просьбой безотлагательно создать госкомиссию по определению границ республики. Депутаты считают, что отсутствие границы (как с Осетией, так и с Чечней) мешает муниципальной реформе и тормозит экономическое развитие Ингушетии. Если такая комиссия будет создана, работать ей придется не менее напряженно, чем судьям КС. В отличие от североосетинской ингушская сторона считает, что на сегодняшний день есть все правовые основания для «практического восстановления границ».