Смерть лидера уралмашевского сообщества Александра Хабарова, год назад обнаруженного висящим в петле в СИЗО №1 Екатеринбурга, на днях стала причиной для ссоры двух высокопоставленных прокурорских работников. Гибель бизнесмена, считавшегося неофициальным главой криминальных кругов Среднего Урала, с самого начала вызывала массу вопросов. Руководство изолятора утверждало, что г-н Хабаров умер от сердечного приступа, а потом объявило о самоубийстве. Прокурор Свердловской области Александр Шайков был убежден, что случившееся -- убийство, и возбудил уголовное дело по данному факту. В конце лета новый руководитель региональной прокуратуры Павел Кукушкин это уголовное дело закрыл. Официально -- в связи с отсутствием состава преступления, неофициально решение объяснялось нежелательностью дальнейшего расследования. Вслед за смертью Александра Хабарова силовые структуры предприняли целый ряд действий в отношении сообщества «Уралмаш», сведя его влияние к минимуму и вынудив всех руководителей покинуть пределы России.

Накануне Дня прокурорского работника ситуация изменилась. В Екатеринбурге с разницей в полчаса прошли две пресс-конференции. Первую организовал г-н Кукушкин, вторую -- заместитель генерального прокурора России по Уральскому федеральному округу Юрий Золотов. Подводя итоги первых 100 дней работы в должности, свердловский прокурор признался: решение о закрытии уголовного дела по факту смерти г-на Хабарова было для него самым трудным. «Вокруг этого дела было много слухов, версий, подводных камней, и решение закрыть его было трудным», -- поделился он с журналистами.

Его непосредственный начальник при этом говорил совершенно иначе. «Сомневаюсь, что смерть Хабарова -- суицид. Чтобы так говорить, надо доказать суицид на 100%, что возможно лишь при наличии свидетелей произошедшего. Однако таковых нет. По-хорошему дело должно быть пересмотрено, -- сообщил Юрий Золотов. -- С другой стороны, оно может быть пересмотрено только с подачи недовольных решением прокуратуры родственников погибшего. Но им, похоже, все равно. Обжаловать никто ничего не собирается. И жена Хабарова уже ни о чем не беспокоится». Закончив отвечать на вопрос, г-н Золотов попросил своего пресс-секретаря записать фамилию Хабаров с тем, чтобы еще раз проверить, насколько законно было прекращено расследование.

Для близких Александра Хабарова слова Юрия Золотова оказались, мягко говоря, неприятными. Один из соратников покойного, попросивший не называть его имени, рассказал о своем отношении к заявлению заместителя генпрокурора: «Его родные, друзья никогда ничего хорошего от прокуратуры не видели. За последний год особенно. И с возбуждением уголовных дел странная ситуация. Всех тонкостей не знаю, но в отношении наших соратников была масса случаев, когда прокуратура возбуждала уголовные дела, когда хотела, и по каким ей было выгодно правилам. А вот для дела по Хабарову работу могут начать только с подачи родственников. Что за подход?»

Впрочем, ни Павел Кукушкин, ни Юрий Золотов не стали комментировать противоречивость своих заявлений. По словам одного из сотрудников областной прокуратуры, своим выступлением заместитель генпрокурора дал понять, что именно он -- последняя инстанция, которая принимает решения, и г-н Кукушкин теперь должен это признать.