Количество гербовых эмблем, существующих сейчас в России, превзошло дореволюционный уровень как минимум в два раза. Нет практически ни одной партии, политического движения, города или области, федерального или регионального ведомства, не имеющего собственной символики. Точно подсчитать количество существующих эмблем невозможно из-за того, что регистрация российских символов не носит обязательного характера. Поэтому в государственный геральдический регистр попадают далеко не все земельные эмблемы, а фамильные гербы вообще нигде не регистрируются.

Такое понятие, как герб, появилось около тысячелетия назад, однако в России эмблематика официально оформилась довольно поздно, лишь в начале XVIII века, когда по указанию Петра I был учрежден Департамент герольдии с входящим в него гербовым отделом (архив департамента сохранился в Санкт-Петербурге по сей день). В 1917 году созданное при Петре I ведомство было ликвидировано, а утверждением государственной эмблематики стали заниматься худсоветы.
Геральдический мат

В советское время геральдики в прямом смысле этого слова не существовало: созданные тогда эмблемы нарушали абсолютно все геральдические каноны. «Геральдика коммунистам была вообще не нужна, при них существовала эмблематика или, точнее, антигеральдика, -- рассказал корреспонденту газеты «Время новостей» член Геральдического совета при президенте, зам. председателя комиссии по московской символике Игорь Борисов. -- Отношение профессионала-геральдиста к советской символике может быть только отрицательным. В ней отсутствует самый важный элемент герба -- щит, да и к тому же символический «серп и молот» -- это всего-навсего набор из слесарного молотка и серпа».

Кстати, серп и колос -- это старинные русские геральдические элементы, заимствованные коммунистами. Настоящим посмешищем геральдисты называют герб Москвы, существовавший в советские времена, со статуей свободы в центре (с 1917 по 1920 г. она располагалась на Тверской улице). Помимо того что эмблема не имела щита, она содержала предмет новейшей истории, недопустимый в традиционной геральдике, -- снизу была изображена телефонная трубка (в современной геральдике не рекомендуется изображать на гербе локомотив, ружье, пистолет, телефон и другие достижения цивилизации). Герб Москвы был перенасыщен множеством эмблем, объединенных в сложную композицию, поэтому он оказался плохо запоминаемым и не прижился, а его изображение никогда не использовалось на бланках, печатях и удостоверениях. Отсутствовал герб и при праздничном оформлении города. Барельеф герба, утвержденного президиумом Моссовета в 1924 году, можно и теперь увидеть на решетке Большого Каменного моста в Москве.

Вообще с гербами российских городов коммунистические худсоветы поступали весьма вольно. Далекая от религии советская власть часто путала гербы с иконами, поэтому на городских эмблемах появлялось изображение нимбов, а трон как элемент некоторых гербов (например, Тверской области) предлагалось переделать в стул.

Несколько иного взгляда на советскую символику, чем московские специалисты, придерживается председатель Геральдического совета при президенте России, зам. директора петербургского Эрмитажа Георгий Вилинбахов: «Советскую геральдику, хоть она и противоречила всем общепринятым канонам, не стоит называть антигеральдикой. Геральдика -- это язык символов, а мы ведь не называем антиязыком номенклатурную речь советского времени, она имела полное право на существование. Языковеды, например, не выводят из понятия языка жаргон, диалект и мат, поэтому тогда уж давайте называть советскую символику геральдическим матом».
Как мэрию превратили в храм

В самом начале постсоветской эпохи при полном отсутствии организаций, занимающихся геральдикой, чиновничество продолжало смешивать государственную символику с религиозной, поэтому на гербе Москвы, который использовал Моссовет в 1990--1993 гг., над головой Георгия Победоносца появился нимб, а орудием в его руках оказался православный крест. Подобной церковной атрибутики не было даже в первоначальном варианте герба Москвы, принятом в 1781 году Екатериной II. Символом геральдики начала 90-х остается герб Москвы на фронтоне мэрии, исполненный художником Клыковым. Вот что говорит по этому поводу Георгий Вилинбахов: «Работа Клыкова -- это искажение, модификация. На гербе Москвы XVIII--XIX веков нимба никогда не было». Если верить символике герба, московское руководство проводит заседания в храме, увенчанном иконой.

«Парадокс русской геральдики заключается в том, что если говорить об отечественной православной традиции, то изображение святого без нимба существовать не может. Соответственно всадник без ореола над головой -- это уже не Святой Георгий», -- комментирует г-н Вилинбахов. Нынешняя традиция называть «ездеца» Георгием Победоносцем пришла к нам от Петра I. До петровского времени всадник русского герба не олицетворял образ Святого Георгия -- это было изображение государя на коне. Поэтому не случайно на старинных копейных монетах помимо всадника была отчеканена корона. При царе Алексее Михайловиче всадник изображался с бородой в царской одежде и венце, что никак не совмещалось с образом безбородого юноши -- Святого Георгия. Так что «безнимбовое», сугубо светское изображение на гербе Москвы к образу Святого Георгия отношение имеет весьма слабое.
Румынский флаг над Чертановом

В 1994 году указом Бориса Ельцина была учреждена Российская герольдия (ныне Геральдический совет при президенте). А следом, в 1995-м, и при мэре Москвы создали общественную организацию -- Московскую герольдию, в которую вошли ученые из Историко-архивного института и МГУ, изучавшие по собственной инициативе историю геральдики в советские годы, -- Станислав Думин, Елена Каменцева, Надежда Соболева, Игорь Борисов. Тогда же родилась идея создать никогда ранее не существовавший в России вид символики -- эмблемы городских районов и округов. Поскольку г-н Вилинбахов к инициативе группы московских ученых отнесся довольно прохладно и был против проведения эксперимента в родном Санкт-Петербурге, площадкой для нововведения выбрали столицу.

«Середина 90-х -- золотые времена российской геральдики, -- говорит Игорь Борисов. -- Тогда хотелось придумать что-нибудь буквально для каждого москвича. Решили «отметить» каждый район и округ условным знаком -- эмблемой, предназначенной в первую очередь для людей, интересующихся историей города, будь то коренные жители или приезжие».

При создании «гербообразной эмблемы» (термин употребляется только среди московских ученых) должен был учитываться ландшафт, география места и связанные с ним исторические события. Словом, случайных изображений появиться не могло, однако в действительности все вышло не так, как задумывалось.

«Первая трудность, с которой пришлось столкнуться, -- отсутствие достаточной законодательной базы, чтобы назвать внутригородскую символику гербами, -- рассказывает Игорь Борисов. -- Поэтому и пришлось сочинить громоздкий термин «гербообразная эмблема». Впрочем, от прилагательного «гербообразная» отказаться тоже нельзя, поскольку в символе присутствуют все атрибуты герба. К тому же приглашенные чиновниками из мэрии разработчики оказались людьми, мягко говоря, не очень образованными. Наскоро прочитав литературу по геральдике, они предпринимали неудачные попытки воспользоваться своими весьма скудными геральдическими знаниями. В результате на проектах районных эмблем появились совершенно недопустимые изображения ангелов, церквей и других символов, связанных с религией, так что сотрудникам Московской герольдии приходилось на общественных началах заниматься обучением разработчиков».

Тем не менее в середине 90-х к советам ученых прислушивались и меняли изображения согласно их рекомендациям. Например, птицу на колесе -- символ района «Алексеевский» -- переделали в голубя мира. Все бы ничего, но многие геральдисты трактуют птицу на колесе как цирковую эмблему, значение которой невозможно понять без специальных пояснений. Хотя многие неподходящие с точки зрения ученых изображения комиссии подчас удавалось и вовсе запретить.

Совсем иная ситуация сложилась в 1999 году, когда герольдия при мэре была преобразована в Комиссию по московской символике при правительстве Москвы. По словам Игоря Борисова, научный коллектив оказался абсолютно не у дел, а его роль в комиссии теперь чисто номинальная. Например, хотя комиссия и не приняла сине-желто-красный герб района «Чертаново-Южное», напоминающий румынский флаг, мнение ученых мэрия просто проигнорировала. На данный момент уже разработано 7 окружных и 70 районных эмблем (всего в Москве 10 округов и 125 районов). Поскольку мэр поставил перед чиновниками управ задачу до конца года придумать символы для всех неохваченных территорий столицы, московские ученые предполагают, что на этом их деятельности в рамках комиссии придет конец. «Мне вообще не нравится то, что делается с герботворчеством в Москве, -- сказал корреспонденту газеты «Время новостей» Георгий Вилинбахов. -- Пора заняться не рисованием районных гербов, а вопросами геральдического оформления города в плане совместного использования символики городской и федеральной. Если к моему совету не прислушаются, с окончанием герботворческой деятельности столичная комиссия придет к своему финишу».
Районная символика – это болезнь

Г-н Вилинбахов и сейчас категорически против введения внутригородской символики по всей России: «Будет очень жаль, если эта «болезнь» распространится на Санкт-Петербург и другие города России, но, к сожалению, это вполне реально. Пока мне удается убеждать нынешнее питерское руководство не доходить до бессмыслицы. Это настолько же нелепо, как, например, придумать герб Невскому проспекту или Тверской улице. В конце концов подобные выдумки разобщают жителей разных районов, отодвигают на второй план принадлежность к единому городу, имеющему общий символ».

Сейчас одна из главных проблем как на общероссийском, так и на городском уровне -- отсутствие пропаганды в области геральдики. Лучшие российские ученые-геральдисты предпочитают разбираться между собой во взглядах на геральдику, теоретизируя на языке, недоступном обывателю, который и понятия не имеет, есть ли у его города или района свой символ и какая ему от этого польза. Но даже при желании увидеть местную эмблему, а тем более узнать ее значение бывает очень трудно -- подробная информация доступна только специалистам, а исторические справки, вместо того чтобы украшать городские и районные стенды, пылятся на столах у чиновников разного уровня. Зато если в советское время коммунистической символикой людей «перекармливали», то шансов «набить оскомину» у российских эмблем пока явно нет.